По-другому (СИ)

Так она и трещит всю дорогу. То одно, то другое у бедного парня спрашивая. Иногда он что-то ей отвечает, чаще – нет. Но Юльку это вообще ни капельки не смущает. Она тараторит, и тараторит. Потому что ее в кои веки кто-то кроме меня слушает. И да, у него действительно бурчит в животе. Бедный мальчик. Учитывая, что анализы полагается сдавать на пустой желудок, он наверняка с самого утра не ел. Хочется его поскорей накормить чем-нибудь вкусненьким. И вероятно, поэтому я, высадив парня у дома, не спешу уехать с той же машиной. Выхожу и, взяв Юльку за ручку, тащусь к крыльцу вслед за Максом.

– Ты не против, если мы зайдем?

На мой вопрос Макс лишь неопределённо ведет плечом.

Очутившись в знакомом доме, напоминаю детям вымыть руки и сразу же иду в кухню. Ревизия шкафчиков и холодильника заставляет меня неодобрительно поджать губы. Бросив полный сомнения взгляд на часы, решаю, что с меня не убудет, если я на скорую руку приготовлю парню нормальной еды. И плевать мне, как на это посмотрит Меринов! Пусть только что-то мне скажет – тут же нарвется на лекцию о вреде фастфуда. То, что у него нет жены, никак не оправдывает такое меню. Пусть учится готовить или найдет домработницу. В любом случае нельзя пичкать подрастающий организм всякой химией. Особенно в таких неимоверных количествах.

Так я себя убеждаю, да. Но по-честному то, что Ефрем один растит сына с диагнозом, вызывает во мне неприкрытое восхищение.

– Макс, ты не будешь против, если я тут немного похозяйничаю? Хочу приготовить жаркое.

Парень кивает. И уходит куда-то вглубь дома. Юлька несется за ним, я ее одергиваю. Почему-то кажется, что Максу общения с ней – уже через край. Дочь обижается, в четыре года ей трудно понять, почему так. Я прикладываю все свое красноречие и знания по теме, чтобы она все хоть приблизительно осознала. А попутно разбираюсь с плитой, ну и вообще развиваю бурную деятельность. Практически восстановившаяся за последнюю неделю нога опять начинает ныть.

Обжариваю мясо, чищу, шинкую овощи. У Мериновых почти нет специй. Обхожусь тривиальными солью и черным перцем. Увлекшись работой, пропускаю момент, когда Макс возвращается. Замечаю его уже сидящим вместе с Юлькой на диване перед телевизором. За время моего отсутствия Мериновы обзавелись диваном. И ведь сразу видно, что мужики его выбирали. Ну, никак он не вписывается. Никуда! Хотя и видно, что диван не из дешевых. Эх… Впрочем, это не мое дело. Переключаюсь опять на Юльку. Отмечая, что дочь непривычно тиха. Неужели до нее что-то дошло из нашего разговора? Просто сидят бок о бок, как два голубка. Сцена такая трогательная, что у меня глаза слезятся от умиления. Из Юльки бы вышла отличная сестренка. Одно время даже казалось, что я созрела для второго ребенка. Но тогда Костик не захотел, а сейчас об этом и мечтать глупо.

Время проходит незаметно. Выключив плиту, навожу порядок. Протираю все за собой, накладываю Максу жаркого и зачем-то поправляю веточку базилика, венчающую горку напиленного на скорую руку салата.

– Макс, все готово. Остынет – поешь. Пока очень горячо. А мы поедем. – Выключаю, наконец, гудящую вытяжку. – Юль… – оборачиваюсь к дивану, а натыкаюсь взглядом на стоящего в дверях Меринова-старшего. – Ой.

– Кхм… Добрый вечер.

– Добрый, Ефрем Харитоныч. Я Макса привезла, как вы и просили. А у него всю дорогу живот бурчал. Вот я и взяла на себя смелость что-нибудь приготовить, – тараторю я, смутившись. – Ничего?

Меринов как-то странно дергает головой. Обводит взглядом кухню, детей, которые до его появления о чем-то говорили, а теперь притихли. Задерживает взгляд на столе с парующим жарким. И тяжело сглатывает.

– Вы, наверное, тоже проголодались? – догадываюсь. И просыпается во мне давно забытый восторг, знакомый, наверное, каждой женщине в начале отношений, когда готовка для мужика еще не превращается в осточертевшую рутинную обязанность и приносит лишь радость.

Меринов медленно и как-то неуверенно, что ли, кивает.

– Ну, тут на всех хватит. А мы пойдем. Юль… – окликаю дочку и взглядом указываю ей на дверь.

– А я тоже есть хочу! – вдруг показывает характер обычно покладистая малышка.

– Дома поедим, – отрезаю я и подхожу, чтобы увести Юльку за руку, если понадобится. – Я уже машину вызвала.

– Никуда твоя машина не денется, – оживает Меринов. – Ребенка покорми.

Глава 8

– Ну, если вы приглашаете, – иронично закатывает глаза Вера, намекая, видно, на то, что мой приказ на приглашение вообще-то никак не тянет. Смутившись, провожу по лысине пятерней и отворачиваюсь, сцепляясь взглядами с мелкой. Дочка Верина на нее и похожа. Смешная.

– Садись за стол.

– Я – Юлька.

– А я дядя Ефрем.

Или дед? Кем там я ей прихожусь по возрасту? Когда только жизнь прошла?