По другую сторону Алисы. За гранью

– У тебя все помешанные, сумасшедшие. А как насчёт тебя? Воспламеняющий взглядом?23

Плечи Джозефа дёрнулись, руки скомкали покрывало. Дорогое, глаженое. Некрасивые складки, собравшиеся под его пальцами, потянулись ко мне. Я подавила желание их расправить.

– Что ты хочешь этим сказать? – ровным голосом осведомился супруг. Его руки разжались, отпуская покрывало. Но прежний вид уже не вернёшь. И с людьми точно так же.

– О, повелитель огня. Зачем же скромничать? Сначала колыбелька, хотя вряд ли ты помнишь, затем ящик с игрушками и… барабанная дробь, – я даже постучала по спинке кровати для убедительности, – пожар, охвативший целое крыло особняка. Ну чем тебе так дом не угодил? Или ты все старые здания не любишь? В том числе Кэйн Хилл и больницу, куда меня отправил? Ну что за атефобия?24

Джо оторопело смотрел на меня. Его взгляд остекленел, а лицо застыло безжизненной маской, как у манекена.

– Как скажу я вам «замрите», Вы, не двигаясь, молчите. Лишь промолвлю «отомрите» – громко имя назовите,25 – пропела я, слегка тряхнув мужа. Страх перед Джозефом рассеялся утренним туманом.

– Что? – растерянно спросил супруг. Я громко хлопнула в ладоши и крикнула:

– Отомри!

Джо вздрогнул.

– Откуда ты знаешь? Даже мама не знала.

Я поняла, что Жасмин он матерью не называл. Только Элизабет стала для него той, кого он потерял в детстве и решил более не воскресать смутный образ Жасмин в своём сознании.

– Ну, я тоже… необычная? Давай назовём это так.

Не люблю я слово «особенный». Очень быстро привыкаешь к этому определению. Обычно у таких людей потом и самомнение раздуто сильнее, чем у остальных. Оно и закономерно, ведь по их собственному нескромному мнению, им дано больше, чем другим.

– Всё равно не понимаю… – вымолвил Джозеф. Язык у него немного заплетался, будто он перебрал скотча.

– Спешу тебя разочаровать, но я не умалишённая, как тебе бы хотелось. Я едва не очутилась на том свете и теперь провожаю в последний путь других, – прозвучало как девиз дешёвого похоронного агентства. Муж невесело улыбнулся:

– Да, Элис, разумеется. Я, по всей видимости, уже не смогу тебя разубедить, так ведь?

– В этом нет нужды. Я приняла свою действительность, мою сущность. А ты, похоже, нет. И я не смогу тебя убедить, так ведь? – передразнила я Джо. Тот пожал плечами.

– Моя действительность психически здорового человека меня устраивает, – ответил он, вставая с кровати, и направился к выходу из комнаты. В дверях Джозеф обернулся:

– Скажи, если тебе что-то понадобится.

– Ты здесь больше не живёшь! – сердито напомнила я, но муж спешно удалился. Горбатого могила исправит. Переночую и вернусь в магазин к девочкам. Дэвид был прав, как всегда. В доме мне лучше не появляться. Пока оставлю Джо в его мире иллюзий.

Сердце лежало на золотых весах. Вопреки законам гравитации, пустая чаша опустилась. Мышечный орган продолжал биться, хоть и крови поступить было неоткуда. Предсердия сокращались, правда, диастола затянулась, и я словно наблюдала замедленный цикл работы сердца. Я оцепенела. Чьи-то руки из темноты потянулись к сердцу на весах. Кровь стекала с пальцев незнакомца и капли оседали на золото. Через мгновение сердце загорелось, не причиняя рукам чужака никакого вреда. Пламя полыхало, усиливаясь с каждой секундой. Оно стало настолько высоким и ярким, что смогло осветить вора. Огонь выделил скрывающееся в тени лицо, и оно принадлежало Джозефу.

Я проснулась в немом крике, сжимая расцарапанную во сне ладонь, отчего та стала влажной из-за струившейся тоненькими ручейками крови. В воздухе пахло дымом. Не приятным запахом летнего костра, а точно рядом жгли пластик. Вскочив с кровати, я схватила висевший на спинке кресла шёлковый халат и выбежала босиком из спальни. Двери других комнат были закрыты. У лестницы вонь чувствовалась острее. Я прикрыла рот и нос длинным рукавом. О Вселенная, Джозеф, что ты наделал. Видимо, этот проклятый особняк достанется огню.

Глава II

Новости из редакции