По другую сторону надежды

Помещений, кстати, практически не осталось — разрушено было все, до основания. Ошметки человеческих тел, перемешанные с пылью и каменной крошкой, полузаваленные обломками зданий, лужи из крови и грязи — вот и все, что представлял из себя теперь не самый маленький город Англии.

По молчаливому сговору Гарри мыслив они так и не показали. Бешеный в своей ярости Поттер, вечно ратовавший за справедливость и возмездие по заслугам, сейчас был совершенно непредсказуем, и угадать, на что выплеснется его гнев, и появится ли он вообще, или вместо него будет что-то другое, не брался никто.

Драко и сам не знал, что будет делать с информацией, какой город пострадает следующим. Предупреждать или эвакуировать население было явно бессмысленно — тот, кто проходится по территории Англии, выжигая на своем пути все живое, пройдется не здесь, так правее или левее, судя по частоте нападений. Но и сидеть, сложа руки, и не анализировать происходящее также не получалось.

— Ничего? — услышал он за спиной выдох Луны.

Мягкие руки осторожно улеглись на затекшие плечи, массируя уставшие от напряженной позы мышцы. Драко молча покачал головой.

— Добби! — выкрикнула Луна в воздух. — Будь другом, принеси кофе!

Малфой невольно хмыкнул — только Лавгуд могла искренне просить домашнего эльфа быть ей другом. Впрочем, что еще ожидать от девушки, которая с честными глазами говорит «спасибо» закипевшему чайнику?

— Ничего, — проговорил он вслух. — Точнее, либо Банбери, либо Брайтон. Они меня привлекают больше всего.

— Наверное, тот, кто выбирает следующую цель, еще сам не принял решения, — рассудительно заметила Луна, садясь на стол прямо поверх бумаг. — Поэтому ты его и не чувствуешь.

Драко уткнулся носом в кофейную чашку и блаженно вдохнул горьковатый аромат.

— Я вот думаю, — начал он, игнорируя мерцающую апатичную усталость в глазах Луны. — На черта мне способность предугадывать, что будет дальше, если я все равно не могу это использовать?

— Ты об этом не первый месяц думаешь, — хмыкнула она. — Не знаю. Наверное, ты все же можешь… просто не знаешь, как.

— Да никак, — поморщился Драко. — Предупреждать кого-то — бессмысленно. Пытаться помочь или противостоять — тем более, я туда перед самым нападением сроду не сунусь, — он поднял глаза. — И тебя не пущу.

Губы Луны дрогнули в едва заметной улыбке.

— Драко, я же не задаюсь вопросом, для чего я родилась эмпатом, — сказала она. — Просто живу с этим, и все. Что могу сделать — то делаю, а когда не могу, не переживаю… О, а это что?

В ее руке откуда-то успел появиться злополучный пергамент. Драко тяжело вздохнул.

— Прочти сама, — посоветовал он. — Только сделай скидку на то, что, скорее всего, Северус писал это письмо, не зная, пропустят ли его вообще, или просто подвергнут цензуре.

Луна удивленно приподняла брови и углубилась в чтение.

«Сомневаюсь, что в твою голову пришла мысль о том, что я мог соскучиться по твоему обществу — и, тем не менее, это недалеко от истины. Прошло всего несколько дней, но я уже близок к тому, чтобы рехнуться от одиночества — впрочем, это, пожалуй, единственный минус заведенных в этих краях порядков, вопреки всем нашим с тобой предположениям.

Людей здесь, хвала Мерлину, действительно нет — если не считать приставленного ко мне наблюдателя, точнее, наблюдательницы. Но тут дело в том, что я пока ни разу не имел чести столкнуться с ней лицом к лицу — наше с ней плодотворное общение ограничено периодическим присутствием в моих комнатах ее ментальной проекции, так что можно с уверенностью утверждать, что за наличие в радиусе видимости человека не считается и она тоже.