По дуге большого круга

Они доели нарубленное капитаном мясо. Денисов не произнес ни слова, и капитан не заговаривал с ним больше, надеясь, что сытый желудок заставит моториста обрести душевное равновесие.

В углу под навесом капитан разыскал соль в полотняном мешочке, потом нашел деревянную посудину, нечто вроде корыта, уложил мясо кусками и пересыпал солью: лето здесь не знойное, а все-таки подсолить не мешает, и потом неизвестно, когда придут к своим овцам на остров люди.

Денисов по-прежнему сидел на корточках у камня и дожевывал мясо. Закончив хлопоты с бараньей тушей, капитан подошел к мотористу и протянул руку, намереваясь дружески похлопать его по плечу и сказать что-нибудь вроде: «Ладно, брат, не горюй, все образуется, Денисов…» Денисов вдруг резко рванулся к протянутой руке, капитан едва успел отдернуть ее. Денисов потерял равновесие, упал и тут же вскочил на четвереньки.

Капитан попятился. В это время у прохода показались овцы. Они шли к ручью, на водопой. Денисов повернулся к капитану спиной и большими прыжками с хриплым лаем бросился овцам наперерез.

…С моря пришел звук. Он назойливо проникал в сознание и, закрепляясь в нем, порождал робкую, но все крепнувшую надежду. Она колыхнулась наконец в сердце, и сердце дрогнуло от ударившей мысли: а что, если опять тени?

Не отрывая затылка от замшелой стенки скалы, он приоткрыл глаза, увидел пустынное море, звук в эту минуту пропал. «Опять почудилось», — подумал капитан и опустил веки.

Звук повторился, но капитан думал, что после трех бессонных ночей чего только не почудится.

Накануне вечером, когда капитан бродил у края отступившего в отлив моря, с нависшей над галечным пляжем скалы ухнул в воду приличных размеров камень… Отскочивший в сторону капитан успел заметить наверху искаженное злобным смехом лицо моториста. Капитан обошел остров, однако Денисова не нашел.

Ночью он решил не спать. Пещерой у овечьего загона пользоваться не имело смысла. Из нее не было запасного выхода, и, оставшись там на ночь, капитан запер бы себя в ловушку.

Он устроился на вершине одного из холмов, среди наваленных валунов. Там он чувствовал себя в относительной безопасности, но продрожал всю ночь от рыскающих в камнях сквозняков.

Утром он попытался вступить с Денисовым в переговоры, но едва спустился с холма, направляясь к загону, — он считал, что моторист окажется именно там, — как из заросшей травой впадины выскочил Денисов. С коротким воем он набросился на капитана. Капитан чуть отклонился в сторону и подставил подножку. Денисов упал. Ловким движением капитан заломил ему руку за спину и заставил подняться.

Он хотел вразумить моториста, только ни единой разумной искорки не увидел капитан в его глазах. А Денисов, улучив момент, вдруг отпрыгнул в сторону, едва не упал, но сохранил равновесие и стремглав понесся вниз по склону.

Капитан посмотрел вслед и сокрушенно покачал головой. Он понял, что надеяться не на что и нужно позаботиться о собственной безопасности.

«Мог ли я думать, что весь мой экипаж сократится до одного человека, — с горечью подумал капитан. — Да и тот по-своему взбунтовался… Денисов, конечно, не виноват ни в чем. Только ни ему, ни мне от этого не легче. Впрочем, Денисову теперь все равно. Дождусь ли и я этой «милости» от природы?»

На другой день капитан выследил моториста и после короткой борьбы связал его. Денисов сразу присмирел, дал отвести себя в загон, безропотно съел выданное ему мясо, а затем крепко уснул.

Теперь капитан мог позволить себе передохнуть. Только нервное напряжение последних дней не оставляло его. Он спустился к морю, уселся у подножия скалы, опершись о камень затылком, и, закрыв глаза, наблюдал, как приходят из моря и окружают его тени. Капитан видел и себя, сидящего у скалы, видел, как он спит, потом на горизонте возник силуэт большого двухтрубного парохода. Капитан подумал, что «пассажир» в этих водах неуместен, и тогда он услышал звук.

Пассажирское судно исчезло. Из-за мыса вываливал вельбот. Капитан продолжал сидеть у скалы, не двигаясь. Он не знал, видел ли это наяву…

Вельбот проходил мимо, а у человека не было сил подняться на ноги и крикнуть сидящим в вельботе людям. Потом он увидел, что тот, второй капитан Волков вскочил на ноги и замахал руками, но вельбот продолжал идти мимо. Один капитан сидел у скалы, а второй бегал по берегу. Потом все исчезло, и капитан до сих пор не знает, какой из тех двух капитанов был настоящий.

…Вопрос, адресованный капитану, был задан по-английски, и понадобилось какое-то время осмыслить его, построить ответную фразу. Но капитан не произнес эту фразу вслух, он молчал, снова и снова повторяя про себя свое имя, затем приподнялся на локте и пристально посмотрел на сухонького старичка в халате, белой шапочке, круглых очках и со странной формы предметом, отдаленно напоминающим стетоскоп.

Капитана не оставляло ощущение, что он по-прежнему находится на острове, уже окрещенном им Овечьим.

Пришла мысль: «Вот и мой черед наступил. Сначала Денисов, теперь я…»

Но старичок не исчезал.