Читаем По граням любящих сердец полностью

«Есть какое-то сумасшествие в чувстве – любить! В нём отсутствие причины. Ведь любишь не за что-то, а вопреки всему. Это и делает его безупречным.»

Целуй меня чаще

Прошу я тебя, родной,

Ты чаще меня целуй.

И, будто на зависть другим

Любовью своей бал̕уй.


Наряды портниха-ночь

Сошьёт нам с тобой вдвоём

Из звёздного полотна

На лунном станке своём.


Ты нежность мне подари,

Иных не хочу даров.

Дороже подарка нет,

Чем только – твоя любовь.

Вспомни обо мне

Вспомни обо мне, когда под утро

Выпадет пушистый чистый снег,

Заиграет белым перламутром,

На минутку вспомни обо мне.


Или в ванне, лёжа в нежной пене,

Под журчанье тихое воды,

На одно короткое мгновенье

Обо мне, быть может, вспомнишь ты.


И, другую жадно обнимая,

В призрачной, звенящей тишине

Вспомни, как в руках твоих я таю.

Обещай, что вспомнишь обо мне.


А когда забудешь о тревогах,

Растворившись в сладком-сладком сне,

Я, поверь, найду к тебе дорогу,

Просто нужно вспомнить обо мне.

Ты…

Ты – ветер, что летит в чужие страны,

Ты – снег, что устилает мой порог,

Ты – над рекой плывущие туманы,

Ты – сто моих запутанных дорог.

Ты – крик в летящей стае журавлиной.

Ты – облако, плывущее вдали.

И листик – ты. И пух ты тополиный,

Что на руки я подниму с земли.

Ты – краски осени и цвет зелёный лета.

И колосок в огромном поле – ты.

Ты – песня, что осталась не допета.

Ты – все мои вчерашние мечты.

Попрыгунья-стрекоза

Ты жизнь свою растратила впустую,

Ты, как из басни… Попрыгунья-стрекоза.

Но я любил тебя. Любил такую.

На все обиды закрывал глаза.


Бежал к тебе, лишь только ты поманишь,

Как пёс, что ест с хозяйских только рук.

Я знал прекрасно, что опять обманешь,

Но всё надеялся – изменишься ты вдруг.


Каким я был наивным до смешного!

И ты смеялась, не скрывая, мне в глаза.

Ты не хотела жизнь свою начать по новой,

Точь-в-точь из басни… Попрыгунья-стрекоза.

Не говори мне о любви

Я тебе шепчу о тоске своей,

Только я хочу разлюбить скорей.


Я устала ждать этих редких встреч,

В облаках летать и любовь беречь.


Мне не надо лжи, той о чём молчу,

Без тебя прожить эту жизнь хочу.


Не суди меня, знаешь, я права.

Как огонь ман̕ят жаркие слова.


О любви, прошу, мне не говори.

Я вином тушу этот жар внутри.


Зата̕ю чуть-чуть нежность губ и рук,

Ты ж меня забудь, мой вчерашний друг!

Верь мне…

Верь мне, я вернусь к тебе когда-то,

Будем мы опять вдвоём, как прежде.

Громовым бушующим раскатом

Постучусь я в дом к тебе с надеждой.

Или ветром я ворвусь в окошко,

Затрепещет шёлковая штора.

Пошалю, побалуюсь немножко,

Только верь – мы будем вместе скоро.

Просто ты не опускай вдруг руки,

Не бросай слова "прощай" небрежно.

Вспоминай меня, прошу, в разлуке,

Я вернусь к тебе метелью снежной.

Весело промчусь я над рекою,

А потом возьму и нараспашку

Снова дверь знакомую открою —

Ты узнаешь, это я – Наташка!

Ну, а может, солнышком весенним

Протяну к тебе лучи-ладони.

Или же апрельскою капелью

Застучу по стеклам на балконе.

Верь мне, я вернусь к тебе когда-то,

Ни на миг тебя не позабуду.

Синим-синим небом необъятным

Я всегда с тобой, любимый, буду!

Надевала я корону

Надевала я корону,

Что сплетала из цветов.

На меня глядел влюблённый,

И не жаждающий слов.

Любовался, как царицей,

И заглядывал в глаза.

Мне с тобой, мой славный рыцарь,

Не страшна была гроза.

Колокольчиком звенела

Я от счастья своего.

Кто она, что так посмела

У меня украсть его?

Больше не плету короны —

У цветов другая роль.

Мне шептали тихо клёны:

Он теперь чужой король…

Как ты живёшь

Как ты живёшь, родной мой, расскажи.

Какие волны о твой берег бьются,

Какие женщины, а, может – миражи,

С тобою стонут, и с тобой смеются.


Мне расскажи, любимый, как дела,

Какая прелесть вдохновляет взоры,

Кем для тебя я, муж родной, была?

Тебя не трону больше я укором.


А по твоей спине пробьётся дрожь,

И все слова печально каменеют.

Ты, как всегда, наверно, не поймёшь,

Что это я опять тебя жалею.

Kasilemann



«Верить в чудо, от счастья до "плохо",

Жить надеждой от "плохо" до счастья.»

Ложь

На скамье сидели трое —

Он, она, и чья-то ложь.

Сердце билось беспокойно,

Возникала в теле дрожь.


И решали в долгом споре —

Чья она, и кто сказал.

Выясняли эти двое —

Кто был честен, а кто врал.


Разбивая на крупицы

То, чем сердце дорожит,

Чтоб детально убедиться

Кому ложь принадлежит.


Ловко сыпались упрёки

В подозрениях былых.

Неуместные намёки

С языков слетали злых.


Друг на друга нападая,

Гнев свой выплеснули всласть.

Добровольно добивая,

Светлых чувств былую страсть.


Не добились правды в ссоре,

Лишь огонь в груди погас.

На скамье сидели двое

В этот день

В последний раз.

Тихое «Прости»

Сквозь слёзы слышу тихое «прости» …

Как жаль, что им порезы не зашить,

И к мраморной плите не отнести,

Не попытаться веру воскресить…


И вновь я слышу тихое «прости» …

Как жаль, что им те розы не полить…

И не заставить снова зацвести,

После засушья приказать им жить.


Что может твоё тихое «прости»?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Поэты 1820–1830-х годов. Том 1
Поэты 1820–1830-х годов. Том 1

1820–1830-е годы — «золотой век» русской поэзии, выдвинувший плеяду могучих талантов. Отблеск величия этой богатейшей поэтической культуры заметен и на творчестве многих поэтов второго и третьего ряда — современников Пушкина и Лермонтова. Их произведения ныне забыты или малоизвестны. Настоящее двухтомное издание охватывает наиболее интересные произведения свыше сорока поэтов, в том числе таких примечательных, как А. И. Подолинский, В. И. Туманский, С. П. Шевырев, В. Г. Тепляков, Н. В. Кукольник, А. А. Шишков, Д. П. Ознобишин и другие. Сборник отличается тематическим и жанровым разнообразием (поэмы, драмы, сатиры, элегии, эмиграммы, послания и т. д.), обогащает картину литературной жизни пушкинской эпохи.

Александр Абрамович Крылов , Александр В. Крюков , Алексей Данилович Илличевский , Николай Михайлович Коншин , Петр Александрович Плетнев

Поэзия / Стихи и поэзия