По грехам нашим. Книга 4

Как по мне, так в княжеском шатре было пустое сотрясание воздуха. Все тактики и вероятные маневры противника отрабатывались на долгих учениях неподалеку от Владимира в течении больше, чем месяца. Планы битвы были разработаны исходя из вероятностей действий противника. И наступательные действия, и оборону с организованным отступлением проигрывали и на что-то вроде штабных играх, и в полевых маневрах.

- Сдюжим князь, не сумлевайся! - бахвалился воевода Воеслав.

- Кто первым идет в татарском войске? – спросил князь, игнорируя победные рулады своего старого и верного сподвижника, который выступал главным критиком всего плана войны, но сейчас принял согласительную позицию.

- Конные, - ответил Филипп.

- Не ханские то вои, да и Субедей ушел до Угедея, - встрял я, так как только вчера вечером пришли новые сведения от Джучи. – Великий князь нужда есть говорить с тобой, ведаешь, о чем.

Ярослав кивнул, он то понимал, что должно произойти, если сепаратные договоренности с Джучи останутся в силе, но все еще сильно сомневался. Большое впечатление произвели на великого князя действия в Булгарии, где эмир собрал большое войско, численно не уступающему русичам, но не смог сдержать монголов на засечной черте. Степняки уже прорвались в пределы Волжской Булгарии и сдерживаются только небольшими крепостицами, которые берут за три-четыре дня.

Человек Азата принес данные, по которым Джучи придерживался старого плана, и вел на убой самых отчаянных монголов, которые могли доставить проблем и для самого хана, который делал ставку на своих степняков и на воинскую систему Хорезма, и для всего его формировавшегося государства.

- Выступаем за утро, - подвел итоги совета Ярослав.

Все стали вставать со своих стульев и степенно кланяясь, князь, удалятся из шатра, бросая на меня как заинтересованные взгляды, так и пренебрежительными. Для части присутствующих я так и не стал своим и, вероятнее всего, не стану. Во все времена новаторы и «возмутители спокойствия» вызывали противодействие со стороны элит, почившей на лаврах былых побед.

***

- Как так то? Ну что за бардак то такой? – сокрушался я в своем шатре по итогам битвы, которая произошла через три дня после совещания у князя.

Мы имели все шансы встретить противника на марше, если бы грамотно и организованно смогли выдвинуться. Вот он случай, когда расхлябанность, которую не берет в расчет противник, играет на пользу, вот что значит «Бог Русь бережет». Монголы были готовы встретить войско русичей системой засад и наскоков, скорее всего, чтобы не дать большому механизму русского воинства исполчиться и в полной мере провести рекогносцировку. Многие господствующие высоты вдоль рек и протоков были взяты монголами под плотный контроль. Можно было степнякам практически безнаказанно стрелять по приближающимся отдельными отрядами русичам, и создать из рельефа местности систему крепостиц.

Но… за день до битвы, когда мы уже должны были выйти к противнику, но задерживались, пришла аномально теплая погода, и у всех вызывало опасение нахождение рядом с любым водоемом, тем более с рекой у котрой течение быстрее прогоняет лет. Было принято решение не идти по руслу Воронежи, а формировать ее в нескольких местах, пока лед еще держал и уже продвигаться на южном берегу реки.

Тем самым, большинство засад, которые были готовы хитроумными монголами и их союзниками оказались просто не у дел. С другой стороны и дорога на Русь для кочевников была открыта, так как русичи, получалось, обошли своих врагов.

К чести монголов нужно сказать, что они сориентировались быстро, разведка в лице многочисленных разъездов сработала, не получилось зайти в тыл противника и пришлось встречать подготовленные к битве тумены.

А все действительно выглядело, как подготовка к битве без поддавков. Стройные ряды воинов с противоположной стороны были грамотно построены, с некоторыми углублениями линий, чтобы иметь возможности завлечь противника, то есть нас, в огневые мешки. Пусть вместо огня, должны были использоваться луки, но это только игра слов.

Впереди, как и предполагалось, находились конные степняки, как на низкорослых монгольских конях, так и на добротных, от вида которых начинала голосить жаба, ведь побьем же добротных лошадок, которых постоянно не хватает.

Благодаря биноклю обнаружилось и иное – монголы применили хитрость, использованную ими ранее в битвах с Джелал-ад-Дином. На заводных коней, которых у каждого монгола могло быть и три и более, посадили соломенные чучела, издали очень похожие силуэтами на людей. Если бы у меня не было бинокля и примитивной, но подзорной трубы у Ярослава, наши военачальники могли бы неправильно расценить обстановку. Тут же, напротив, решили максимально использовать преимущество информации.