По грехам нашим. В лето 6731... (СИ)

Василий Шварнович не спешил говорить. Этот разговор оказался раньше, чем ожидал сотник. Приезд старинного друга Глеба, который отыгрывал роль купца ожидался через две седмицы. Вся информация не успела уложиться в голове, а тут нужны уже выводы. Мордва и марийцы не будут помощниками и союзниками — сильны противоречия. Недовольны они и активностью в районе строительства Новгорода. Против татар они не станут под одно начало, но и поостерегутся от набегов, да и удобное время для торговли с ними, о чем они и просили. Только главным товаром оружие и брони хотят, но готовы хорошую цену платить. Тут и пушнина, и снедь, и скотину готовы отдать. Марийцы только вот еще могут воинов дать, только намекнули, что христиане будут, но бродники. А какие из бродников войны? Голытьба да тати. Беглецов и извергов в той стороне хватает, много христиан. Да что за войско, если они от порядка бежали. И за всем этим стоит проблема татар. Есть ли возможность, что обойдет Русь? Есть. Войсил был почти уверен, что возможности направить татар по-южному порубежью можно, нужно только постараться.

— Ведаю, што торг с ними добрый будет. Можливо и калиты набить, а на те гривны воев готовать. Вои потребны будуть и на татар и на половцев и на мордву. Тут отрок один гутарил, што татары не супокоятся и пойдуть на Русь и дале на ляхов, угров и франков, што воев у них болей ста тыщ и ешо будуть, — взгляд Войсила уставился на собеседника. — Глеб, воны ведуть три войны и сто тыщ выставять. Хорезм узяли, а там люду боле усих княжеств Руси. А мы не объяднаемся. Полоцк не прийде, Новгород з лицарами ратится. Усе залежа аки татар по весне повоюют. Бобьют — могут и уйти. Отрок казал, что не уйдут, а я думаю, что битый завсегда уходит.

— Что за отрок, что мужа научает? — спросил Глеб Всеславович

— Чудной вон, токмо можа и польза буде, — сотник задумался. — Повинна быти польза. Я за его Божану отдам.

— Ты, друже, глум почал свой? У Божаны приданное великое, а какож Вышемир? Вон ужо земли Божаны своими личит, — спросил «купец».

— Ты тут скольки? И все ведаешь. Мне потребно охаланить Луку. На Унже уже татей поболе честного люда. А отрока послухать потребно, паче он зятем моим стане, — сказал сотник встал и приоткрыл дверь в горницу. — У отрока того скарб чудной — зеркала, семена разные, а узор булатны, а можа и лепей. Да и коробь его с цифирью, открыть не вышло, а калиты його полны злата и сребра — чудной отрок. Эй, Наська меду дай нам, да снеди не гоже мужам добрым без хмели сиживать. А поутру погутарим ешо.

Тут Глеб Всеславович насупился, а после резко выпрямился и встал. Он просто пристально посмотрел на своего друга, не говоря ни слова.

— Думаю, што енто той, кого шукае монах, токмо пошто шукае не разумею, — ответил на не озвученный вопрос, но Войсил прекрасно понял реакцию друга.

Глава 9. Ночной разбой

После достаточно плотного обеда настала другая проблема, о которой чужому и не расскажешь — найти нужник. Пришлось долго соображать, а потом и искать это место, но справился. Объект находился на улице внутри того сарая, где я и повстречал «бандита».

Выторговав у Милы еще и овса для коней, который мне обошелся, как бы не больше, чем я заплатил за вино, взяв недоеденное мясо и хлеб — я отправился к саням. Уже давно стемнело, и морозец все больше цеплялся за оконечности тела.

Если меня грабить будут, то сани по-любому в первую очередь обыщут. Саблю видели у меня, могли и арбалет присмотреть, а тати народ не боявитый. Трусом прожженный бандит быть не может, а вот опасливым — завсегда. Укутавшись в спальник таким образом, чтобы можно было быстро его скинуть, я это действие прорепетировал несколько раз. На пистолет надел глушитель, вставил болт в арбалет, аккуратно приторочил саблю к краю саней. Шах улегся, закутавшись под шубу, которая больше служила утепленной простыней. Сам же натянул балаклаву, чтобы не отморозить уши и нос.

Спать в санях было неудобно, да и ожидание опасности никак не способствовало сну. Усилием воли я заставил себя уснуть. В этом мире, где я чужой можно ждать опасности отовсюду. Удастся ли поспать в следующую ночь? В лесостепи, куда меня выбросило, было ли безопасно? Да пошло оно все! Полное безразличие и фатализм. Ожидал, интерес историка проснется, — нет. Страха — нет, напротив драки хочу, но заслуженной, а не цепляться к приказчику или клоуну какому, как в этом, с позволения сказать, трактире. Дайте кровь пустить!

Кровожадностью я не страдал, но осознавал, что попадание практически в любую эпоху, как Средних веков, так и петровскую будет требовать от меня крови. Нельзя в средние века быть трусом и подняться вверх. Купцы, даже многие свободные смерды, труса не празднуют, а я боярина отыгрываю. Боялся я лишь одного — отката после первой пролитой чужой крови. Не поломается ли психика.

Так, хватить рассуждений — спать! Время полдесятого. Тати могут заявиться под раннее утро. Накрутим будильничек на часах, ох, и замаялся я их собирать после перехода и то — секундная стрелка не работала.

Раз барашек, два барашек — спать.