По грехам нашим. В лето 6731... (СИ)

— Шах! Ко мне! — только сейчас я вспомнил о псе. И на мою радость он гавкнул и через несколько секунд подбежал ко мне. — Ай ты мой молодец, жив целехонек. А что ты там натворил, проказник. Татя загрыз. Да звереем мы с тобой друг, звереем.

Я подошел к двери и попытался ее закрыть и забаррикадировать. Набросал соломы, каких-то корзин, плетень, поставил громоздкий пень.

— Шинора, как работа? — крикнул я.

— Господин два татя ужо отшукал и положил, — ответил хитропопый бандинт, демонстрируя, что он чуть ли не сразу был на моей стороне.

— Пораненый кто? — спросил громко я, направляясь к саням, чтобы соорудить факел.

— Вот скотство! — прорычал я и ускорился, но не к саням, а коням. Я так расстрелялся, что забыл про животину, мог и попасть.

Но пронесло. Кони с аппетитом уминали оставшуюся смесь овса и сена. Как будто они тут перенервничали и глушат беспокойство едой.

Быстро соорудив факел, благо заготовка была еще с похода, нужно было только поджечь, я огляделся. Ужаснулся ли? На удивление — нет! Кровь, возле саней лежал здоровеный мужик с рваной раной на шее. Это так Шах его? Мой щеночек догодок. Хорошо, что мы с ним друзья, наверное. Хорошо же пса кинологи 21 века натоскали — советовали, мол, лучший. Ага, сейчас верю. И это после раны от волка.

— Силен ты братец, — сказал я в том направлении, где, как казалось, был Шах. Пес следил за работой Шиноры, тем самым стимулируя пронырливого бандита.

Так, что дальше? Нужно было бы спросить с раненных, кто навел их, узнать кто такая Затетеха. Я думаю на хозяйку Милу. Странно, а хозяина так и не видел. Почему они на меня напали, хотели ли убить? Грабить то можно было по-тихому. Хотя как по-тихому? Убить. Может еще что интересное вскроется. Шинора расскажет все, что знает, или даже не знает, но много ли такого товарища посвящали в дела ватаги.

— Кто такие? — спросил я, подойдя к лежавшим раненным. Один был стрелок, вроде Бзыря, второй был без руки, пришедший в себя и сейчас шипел от боли.

Стрелок-снайпер был ранен в правую ключицу, закрыл глаза и что-то шептал под нос. Молится что ли? Безрукий, скорее всего, не выживет — крови потерял много, да и остановить ему кровь некому.

— Так ты, — обратился я к безрукому. — Кто таков?

Тать посмотрел на меня жестко из-под лобья и сплюнул.

Ага! Как там называется мероприятие — экспресс-допрос. Я достал нож и… Ничего не сделал. Замешательство и меня вырвало. Как представить человеку 21 века — нормальному человеку — пытки? Так, вытереть слюни, — это игра, это игра. Я взял воткнутый факел и резко прижал его к культе татя.

— А-А! Чужеяд! — проорал бандит. — Я княжий ратник, не смей!

Опачки — княжий ратник. Вот и все. Коррупционная схема в сговоре с властьимущими. Пипец мне. Кто я — изверг по-здешнему, рода за мной нет? Или есть? Войсил защитит? Где этот паразит-сотник? Не его же здесь люди!? Если бы он хотел, то на заимке бы спокойно все сделал и уже рассматривал свою наглую рожу в мое зеркальце.

— Кто сотник? — прокричал я и направил факел в лицо тати, слегка подпалив его бороду.

— Лука Фомич сотник городской стражи, — не успел допрашиваемый ответить, как его доклад дополнил услужливый Шинора.

— Не с тобой говорю, — прорычал я проныре. — Ты, ратник, кто навел на меня?

— Мила сказала, что в санях много скарба и кони добрые. Мы не убивать шли, а только взять. Ты мил человек не серчай, мы и виру добрую дадим, и людишек найдем холопьих, — заискивающе стал блеять тать.

Я не увидел, как мне прямо в лицо полетел ком земли, заставив зажмуриться. Но моя рука с факелом дернулась к лицу бандита.

— А-А! — заорал тот.

Борода, длинные, неухоженные в колтунах волосы вспыхнули моментально, а факел жег лицо человека.

Опомнился я только тогда, когда запахло жареным мясом. Еле сдержавшись от рвотного позыва, я убрал факел. Тать, чье имя так и узнал — лежал бездыханно, но думается, что еще жив.

— Так, теперь ты, — обратился я к лучнику. — Говори, а то сожгу заживо.

— Дак я что, я ништо, я скажу — новик я в сотне Луки, а енто, — он показал на лежавшего безрукого. — Ратник, а астатние туташния. Шинора вот тут у Милы живе, да грабить усих во хмели.

Я посмотрел на вора-карманника, который сжался и закрыл глаза, ожидая толи удара, толи кары небесной.

— Ну, далей! — крикнул я и поднес факел ближе к лучнику.

— Дак, вон той, — стрелок указал на один из трупов. Того, кого я подстрелил последним. — Хозяин он двора, Насупа кличуть, Евлампием. Вон былой ратник, а хозяйка та Мила. Дык, Затетеха — Мила казала, што малы ты, пришел з абозом Войсила, да скарб твой, а ты без роду, да не купец. Дык мы и порадели. А тут так.