По грехам нашим. В лето 6731... (СИ)

План был прост, и одновременно сложен. Большая часть противников должны были уйти из дома, и приманкой был один малец, что попался еще при странных обстоятельствах в лесу. Было ли его жалко? Войсил признавал, что испытывает к парню симпатию, но он оставлял ему шанс — его предупредили о нападении, но он остался. Когда же Войсил узнал, что и Божана не ушла, он срочно послал помощь племяннице и этому парню. Племянницу действительно жалко, но то ее бабье дело и погоревать могла, если бы мужа убили.

Но этот малец смог отбиться, мало того, разбить большую часть нападающих. А часть принудить к сдаче, да как! Настоящий берсерк древних времен. Странное оружие, которым он убил многих и его странный клинок вызывали опасность, и даже страх. А его доспех? Такую броню сделать на Руси не смогли бы. Что с ним делать?

— Добры муж Корней, — после долгой паузы сказал Глеб Всеславович. — Што думаешь, Войсил, добры родич?

— Думаю, што добры родич! Много он сказывал, треба поглядеть. Живой, да и добре! — задумчиво произнес Войсил. — Токмо чудной вон, суетной, кабы не разумом живе, а божьей помощью.

— Я так думаю, треба делом и словом одарить його. Серебро он взял, можа и выйде што путное. Да и ратников ему дать — десяток. Ты Гаврилу сотником ставить будешь? А Филип юны, да и воны как кошка с собакой, пусти Филипа з десятком, да Еремея до Корнея, там и калеки мудрые есть, да путь холопов бере и научають, а коли кто з молодых новиков захоча, путь иде. Табе ратники потребны? А научать как? А воны и покажуть как копье держать, а ты и потым свою науку дашь.

— Это да! — философски произнес Войсил. — Думать треба, но дам йому Филипа, мне Гаврилу ставить надо. А он лютуе на Филиппа. Да и настал час и Филиппу открыться о нас.

— Вот и добре, а я купцов с Ростова пошлю па лету до него, коли буде што торговать, — сказал Глеб Всеславович.

— А што пойдешь ратиться с татарами-то, Глеб Всеславович? — спросил тысяцкий.

— Пойду, да не быстро, степенно. Не буде славы ратникам там, наряду нет — кожны сам воевода, да и половцы, бродники копья и луки повернуть могут, да токмо ведать нам треба усе, коли якоже Корей кажа буде, ратится нам буде с татарами и самим, — Глеб Всеславович потер бороду. — И грамота ента татарская ярык да златный!

— Ты Великобору вести передай, да гостинцы. Добре князю службу несе? — перевел тему Войсил.

— Добре! — усмехнулся Глеб всеславович.

Флибустьеры европейской равнины

Глава 18. Флибустьеры европейской равнины

Зима ушла быстро. Вообще складывалось впечатление, что климат в этом времени потеплее. Я знал, что XIII век — это еще климатический оптимум. Время, когда и Гренландия вроде как была зеленой страной. Но все же резкий перепад от снега и через неделю — сухая почти земля, показался странным.

Прошло уже три недели после нападения на усадьбу и все они слились в один день. Ритм, который я задал, был и для меня, человека XXI века сумасшедшим. Именно работая вот так, я ощутил окончательно, что, молод и здоров. Желание быть везде и работать, работать — радовало. Может, конечно, меня стимулировало и осознание того, что могут забрать поместье Вышемира и просто разочароваться во мне. Особенно я хотел продемонстрировать Божане, что ее муж по праву занимает место рядом. Доказывал это я и наедине, иногда и не единожды, и она была хороша, и было мне хорошо. Знойный темперамент девушки с восточной кровью нашел возможности вырываться наружу вопреки патриорхальной системе.

Приехали и мои воины, ну так хотелось бы думать, что мои. Филипп со своим десятком и Ермолай разместились пока в усадьбе Вышемира, которую я все больше предпочитал называть Речной из-за близости с рекой Унжей. Практически каждый день с утра я ездил к ним и там по три часа занимался, вспоминая старые навыки и беря уроки у того же Филипа, который был весьма искусен в современном ему бое. В то же время, и я нашел, чем заинтересовать его. В это время не было искусства фехтования и некоторые приемы, что были возможны и, хоть по-большей степени в теории, с оружием XIII века, я продемонстрировал.

Мои управляющие искали кандидатов в рекруты среди молодежи из поселений, и пока набралось двенадцать человек. Обучение их все откладывали, так как где разместить воинство, я не предполагал. Нужно строительство, которое обещали завершить не раньше лета.

Артель плотников прибыла ко мне после того, как Глеб Всеславович их уговорил. Строить я собрался целый военный городок — плац, казарму в виде большого дома, склады, конюшни, изгородь, столовая, кухня, баня. Мужики, согнанные на это строительство уже, по словам Шиноры, стройку называют боярской блажью.

В Шиноре не ошибся, тот постепенно превращался в ревизора. Парень умел читать и самую малость считать. После нескольких разговоров с ним я сумел описать принципы подобных проверок. Пронырливость же его позволяла знать мне достаточно для понимания общественных отношений.