По Гвиане

Обменявшись с моим новым знакомым крепким рукопожатием, я взял вещи, и мы быстро сошли с корабля, чтобы занять места в лодке. На веслах сидели восемь ссыльных арабов, которые в несколько минут доставили нас до набережной.

Настал период изнурительной жары, кстати, очень благоприятный для размножения скорпионов.

Высадившись из лодки, мы оказались на той самой маленькой площади с пальмами, которую я рассматривал с корабля и описал в предыдущем письме.

Под тропическими деревьями уже возвышалась целая гора багажа, доставленного с корабля. Рядом с ней под зонтиками сидели негритянки, торгующие мандаринами, разрезанными на куски арбузами и разлитым в стаканы лимонадом. Около дюжины огромных черных свиней, как наполненные углем мешки, валялись, привязанные за ноги, тяжело дыша от жары, в пыли.

После десятиминутной остановки мы продефилировали по Портовой улице, миновали таможню, затем пост морской пехоты, где стояли бравые молодцы в белых шлемах. Затем улица повернула налево. Подобно дороге, ведущей в ад, она была вымощена «добрыми намерениями», ибо представляла собой плохо пригнанные друг к другу неровные булыжники, утопающие в рыжей пыли, что весьма напоминала истолченный кирпич:

Около большого здания, откуда доносился сильный запах пряностей, находилось английское консульство. Поворачиваем налево и наталкиваемся на типографию, где снуют рабочие, черные, как чернильные валики. Похоже, здесь выпускается свой «Монитер офисьель», призванный информировать обо всех событиях различные слои гвианского общества.

Затем мы увидели огромный магазин, принадлежащий, как нам сказали, депутату Франкони, который после своего избрания в Палату оставался там нем, как высушенные рыбы в его торговом доме. Отсутствие красноречия не такой уж большой порок, и я бы не обратил на это внимания, если бы депутат приносил пользу колонии.

Дом господина Дюпейра расположен как раз напротив, и окна его были почти герметически закрыты. Наступило время сиесты, и весь город казался погруженным в глубокий сон.

На просторной веранде, выходящей во двор, где в полном цвету благоухали тропические растения, был накрыт стол. Зрелище, надо сказать, просто великолепное. Ветер с моря приносил прохладу, а блюда на столе так аппетитно пахли! Какая досада, что мы пообедали на корабле! И, несмотря на сердечные просьбы мадам Дюпейра отведать ее стряпню, мы вынуждены были отказаться, к великой досаде хозяйки. Если наши желудки были полны, то глотки сухи, как почва в саванне, поэтому мы с удовольствием набросились на прохладительные напитки, ибо целая батарея запотевших сосудов выстроилась на столике.

Господин Дюпейра сообщил нам, что он прибыл на «Сальвадор» по просьбе своего друга Фабриция Леблона, который не смог этого сделать лично из-за большой занятости. Закройщик готов предложить себя в наше полное распоряжение и просит относиться к нему как к старому другу.

В шутливой форме я поделился с присутствующими нашими затруднениями, упомянув о тех мрачных слухах о Гвиане, которыми забили наши головы пассажиры «Сальвадора».

— Уверяю вас, все это не очень сильно преувеличено. Но пока я с вами, все будет хорошо. Не может быть и речи, чтобы я оставил земляков в затруднительном положении. Если сегодня вы не сможете нигде устроиться, мой дом в вашем распоряжении.

Стоит ли говорить, с какой искренностью я поблагодарил за гостеприимство этого замечательного человека.

Затем мы долго говорили о Франции, о Париже. Я поделился последними новостями. Здесь новостями считаются события двадцатидвухдневной давности, именно столько идет почта из Европы. Я рассказал о цели своего путешествия, цели полностью бескорыстной. Мои коллеги-журналисты и читатели «Журнала путешествий» это хорошо знают.

Итак, я прибыл сюда, чтобы найти материалы для моего будущего труда. Мне хотелось бы исследовать жизнь девственных тропических лесов, увидеть места добычи золота, подняться вверх по течению рек. Короче говоря, оправдывая название нашего журнала, предоставить в распоряжение его читателей самые искренние и последние впечатления обо всем увиденном в этом далеком краю.

Я бы хотел, чтобы мои читатели узнали, что далеко на экваторе существует уголок, где развевается флаг нашей родины, что под этими дорогими для каждого француза цветами простираются плодороднейшие земли и недра хранят великие богатства, но жизнь тех, кто там работает, сложна и сурова, и каждый день разыгрываются драмы и ведется борьба не на жизнь, а на смерть.

И последнее: я хочу, наконец, чтобы в Европе знали, что управление этой прекрасной страной еще далеко от совершенства, поэтому я поставил перед собой задачу — докопаться до причин зла и бедствий, о чем постараюсь известить моих друзей-политиков… Возможно, их авторитетный голос будет услышан!

Пока я все это объяснял присутствующим за столом, взгляд мой неоднократно падал на молчаливого мужчину, который за все время ни разу не раскрыл рта. Тем не менее было видно, что он внимательно и с большим интересом слушал меня.