По имени Ветер

Петр Алексеевич жил в небольшом поселке недалеко от областного центра. В отличие от дома Нины Сергеевны его жилище содержалось в образцовом порядке. Построен дом был давно, но невооруженным взглядом было видно, что его хозяин вкладывает душу и немало сил в его поддержание. Дом был обложен новым красным кирпичом, ставни недавно заменены на новые, крыша блистала новенькой черепицей. Единственное, что намекало на то, что хозяин уже некоторое время не появляется в доме, был заросший сорняками двор. Деревья, нуждающиеся в весенней побелке, и затерявшиеся в сорняках цветы. Человек, держащий в таком строгом порядке дом, не стал бы пренебрегать садом. Даже неискушенному взгляду Есении было заметно, что раньше саду и огороду уделяли много внимания – грядки были разбиты с идеальной точностью, деревья подстрижены под линеечку, а цветники разбиты по всем правилам. Что было неудивительно в доме профессионального садовника. Но природа уже начинала захватывать свое, а человеческая рука явно не предпринимала усилий, чтобы остановить этот бесцеремонный захват.

Значит, Петр Алексеевич действительно умер. Никакой мистики.

В отличие от соседей Нины Сергеевны, все соседи бывшего садовника Есении были на работе. По крайней мере, никто не поинтересовался, что хочет незнакомая девушка от человека, ушедшего в мир иной.

Сама она не рискнула соваться в дома незнакомых людей и задавать вопросы. Вместо этого решила отыскать местное кладбище, спросив дорогу у прохожих.

Смотрителя на старом кладбище не оказалось, впрочем, как и свежих могил. Есения была сбита с толку – возможно, Петра Алексеевича похоронили в другом месте? Но где именно?

Она решила заглянуть в сельский совет, чтобы разузнать информацию там.

– Я его племянница, – представилась Есения.

– Племянница и не знает, куда дядя подевался? – Чиновница окинула ее долгим подозрительным взглядом.

– Мы долго не общались. – Есения потупила глаза.

– Это понятно, его всю жизнь где-то черти носят. Из военных он вроде как, – хмыкнула дама.

– Да-да, – неопределенно поддакнула Есения и выжидающе уставилась на чиновницу.

– Не знаю я, где он, – пожала плечами та. – Как с Нинкой поругался и та выселилась, он тут еще пару недель был, а потом пропал. Соседи слышали какой-то шум, ссору, но никто ничего не видел. Нет Пети, растворился в воздухе. Где искать, не знаю, мне он не звонит, не пишет. Попробуйте записку оставить в почтовом ящике. Может, объявится.

– Так он жив? – бестолково переспросила Есения.

– Господи, что же это вы такое говорите? – Чиновница решила было перекреститься, но вовремя вспомнила, что при исполнении. – Жив он, конечно. По крайней мере нам о его смерти ничего не сообщали.

Из здания сельского совета Есения вышла с гудящей головой, пытаясь упорядочить всю информацию, лавиной обрушившуюся на нее. Итак, судя по всему, и Нина Сергеевна, и Петр Алексеевич не умерли тогда, когда все думали, что они умерли. Они состояли в связи и проникли в дом с какой-то определенной целью. Но с какой? После нескольких дней пребывания в доме опытным грабителям, способным на такие авантюры, стало бы ясно, что поживиться в особняке особо нечем. Вряд ли бы они стали выволакивать хрустальные люстры или портрет Второва под покровом ночи. К тому же Петр Алексеевич и так присматривал за домом. Если бы ему так захотелось что-то украсть, он бы сделал это давно. Зачем понадобилось устраивать целые представления, выдавать себя за других людей, разыгрывать собственную смерть и привлекать к этому высоких чиновников?

Возможно, им заплатили журналисты? За эксклюзивную информацию о Яне многие издания отвалили бы кругленькую сумму. Но зачем нанимать для этого сельских деятелей? И опять же разыгрывать их смерть? В один прекрасный день они могли бы просто не выйти на работу и исчезнуть. Впрочем, люди, идущие на преступление, не стали бы так легко давать свои личные документы, их можно было слишком легко вычислить и засудить. Ведь всех, кого нанимали на работу к Яну, обязывали подписать договор о неразглашении информации, и прописанные там штрафы были огромными. Значит, они были уверены, что никто их искать и судить не будет. Но почему?

Голова шла кругом.

Сев в машину, Есения направилась к дому, по пути решив остановиться на заправке и выпить кофе. Ей нужно было обдумать всю информацию.

А что, если целью был не Ян, а дом? Им что-то нужно было в доме? Или же… или же им нужен был сам дом! Но зачем?

Есения просидела на заправке около часа. После трех порций кофе она решила вернуться в дом и тщательно обыскать его с чердака до подвала. Возможно, в нем найдутся какие-то старые материалы, газеты, фото или альбомы, которые смогут хотя бы намекнуть на то, что происходит?

Она в очередной раз пожалела, что рядом нет Ветра. Он прожил в этих краях всю жизнь. Кому как не ему знать о том, что здесь происходит? Но звонить ему было немыслимо. Это бы выглядело как предлог.