По Индии и Цейлону

Корове в Индии поклоняются как символу всей природы. Поэтому не удивляйтесь тому, что на базаре корова получает ботву из рук торговца овощами, что мы терпеливо объезжаем ее, если ей вздумается улечься на дороге. Вот, полюбуйтесь!

На узкой улочке индиец совершал сложный обряд. Мы останавливаемся под деревом и наблюдаем за его странными действиями. Он сел возле коровы на корточки и обмыл ей копыта, сперва ее же молоком, потом водой. Покорми® корову рисом и сахаром, индиец раскрасил ей голову сандаловым и каким-то еще цветным порошком. На рога и ноги надел гирлянды цветов. Затем, окурив корову ладаном и покрутив над ее головой зажженной лампой, он трижды обошел вокруг животного. Отдохнув, он наполнил кружку водой, макнул в нее кончик коровьего хвоста и залпом выпил воду.

— Ничего подобного я не видел, — признаюсь я.

— И никогда не увидите! А у нас это так же обычно, как у вас на улице курить папиросы. — Лалл устало машет рукой. — Муха, комар, муравей, паук, змея — все они братья человека. Корова тем более наш друг, поскольку она кормилица семьи.

— Ну а если бы кобра заползла в ваш дом, неужели вы не прикончили бы ее на месте?

— Конечно, нет. Я осторожно поддел бы ее на палку, отнес подальше и выпустил на свободу.

— А если бы она вас укусила?

Лалл пожимает плечами и едва сдерживает улыбку.

— Вероятно я произнес бы мантру[2]. Если бы она не помогла, решил бы, что это предопределение, и спокойно оставил свое бренное тело, чтобы перейти в другое[3].

Горькая ирония звучит в ответе Лалла.

На одной из улиц, в тени деревьев, нависших над железной оградой, большая толпа. Перед ней, почти прижимаясь спиной к ограде, молодой индиец, красивый, смуглолицый, в белоснежной одежде, что-то горячо говорит, размахивая руками. Внезапно он наклоняется к плетеной корзине, быстрым движением вытаскивает из нее змею и обертывает вокруг шеи.

— Лалл! Прошу вас, давайте остановимся. Ведь это укротитель змей.

— Так мы же стоим на месте, разве вы не заметили? — улыбается он. — Но должен вас разочаровать, это вовсе не укротитель. Вы присутствуете на лекции в уличном университете. Молодые ученые и студенты выступают прямо на улицах, перед всеми, кто хочет их слушать.

Подходим ближе. Юноша демонстрирует прекрасный экземпляр кобры. Бесцеремонность обращения со змеей меня пугает.

— Осторожнее, укусит! — восклицаю, не удержавшись.

— Не беспокойтесь, ей нечем кусать! Смотрите!

Он двумя руками открывает пасть змеи. Видны бледно-розовые десны, мелкие зубы, но двух ядовитых зубов, обычно расположенных спереди, среди складок десен, действительно нет.

Я объясняю этим людям, как дурачат их факиры. Игра на флейте не в состоянии зачаровать змею просто потому, что змеи почти глухи и не слышат музыки. Среднее ухо и барабанная перепонка у них атрофированы. Очевидно, при тесном соприкосновении с землей змеи брюхом воспринимают различные колебания, в том числе и звуковые.

— Значит, эта полуглухая кобра без зубов совсем не опасна? — спрашивает юноша в костюме маляра.

— Опасна! У кобры время от времени появляются новые зубы вместо вырванных. За этим надо внимательно следить, такие случаи бывают, и нередко.

— Новые зубы? — удивляется юноша. — Этого я не знал. Значит, если кобра ими укусит, человек обязательно погибнет?

— Такая крупная кобра, как эта, способна ввести при укусе не менее 50 миллиграммов яда. А чтобы погубить взрослого человека, достаточно и половины этой порции.

— Следовательно, чтобы убить слона, кобра должна укусить его раза три, — предполагает пожилой индиец.

— О, нет. Кобра кусает слона в самый кончик хобота, и он погибает через три часа. Не все животные одинаково чувствительны к яду одной и той же змеи. Равное количество яда гремучей змеи, например, может убить 24 собаки, 60 лошадей, 600 кроликов и 300 тысяч голубей.

— Я слышал, что змеиный яд теперь используют для приготовления лекарств? — спрашивает сикх в большом тюрбане.

— Яд как лечебное средство известен очень давно. Еще в I в. н. э. греческие врачи готовили из него лечебные препараты. Врачи прописывали больным вареных и жареных гадюк, супы и студни из змей, порошок из сердца кобры и печени гадюк. Они на спирту настаивали змеиные головы и вытяжку давали при лихорадке, оспе, эпилепсии. Змеиный жир считался отличным средством при ушибах, применялся для заживления ран и лечения болезней глаз. Слабые растворы яда принимали внутрь туберкулезные больные. Женщины, заботящиеся об уничтожении морщин, веснушек и улучшении цвета лица, втирали мази из змеиного яда. Теперь он применяется при маточных кровотечениях и повышенной кровоточивости — гемофилии. Особенно хорошо на гемофиликов действует яд индийской гадюки Руселла. Советский ученый А. С. Мелик-Карамян при лечении рака пищевода пользовался препаратом, приготовленным из яда среднеазиатской кобры. Боли утихали или даже прекращались, у больных появлялась проходимость пищевода, улучшалось самочувствие.

Я увлекся: о змеях могу говорить без конца!

Присутствующие внимательно следят за рассказом, задают вопросы. Наша беседа грозит затянуться, и Лалл торопит меня.