По исчезающим следам

На земле лежал охотник, в перепачканной кровью одежде. Моей кровью. Кепка валяется в стороне, ноги поджаты, лица и части грудной клетки не было. Светлую почти мраморную кожу словно облили кислотой. Так проедает проплешины соль, высыпанная на толстый слой наледи. На носок яркой кеды налип зеленый листик. Мальчишка мертв.

– Каххр? – я прокашлялась, отодвигаясь от скрюченного тельца – Чем вы его так?

– Чем? – хихикнула явидь, – Это вы должны нам рассказать. Мы пришли, когда все уже кончилось. Мартын стоял в песке, и я успела мысленно отрепетировать разговор с его отцом, на тему плохого воспитания и тяги к самоубийству.

Целитель отряхнул руки, встал, посмотрел на клетку, на меня, на неподвижного охотника.

– Как ты понял, что песок подделка? – спросила я.

– Никак.

– Вы сами то в этом уверены? – в голосе змеи сквозило напряжение, она не сводила двойных ромбовидных зрачков с перехода, возле которого топтался разносчик. У нее было несколько иное мнение и то, что она пришла сюда, а не осталась рядом с Ависом, могло считаться за подвиг.

Парень кивнул и «зажег» глаза. Пашка рыкнула, когда по ее чешуе пополз желтый рисунок чем-то напоминающий хохломскую роспись.

– Убедилась? Я все еще целитель, хотя и касался песка. Это не песок Простого, – парень взъерошил волосы, наступил ногой, на тонкие мальчишеские пальцы, ветер остался равнодушен к знаку внимания, – Этот размазал бы меня по клетке. Он не потерял силу, или терял ее слишком медленно.

– И ты предпочел быть размазанным по песку? – прищурилась Пашка, – Да еще и в качестве человека. Глупее не придумаешь.

– Я думал у меня будут эти пятнадцать секунд силы и…

– Что и? – поддерживающая меня за плечо змея отстранилась, и я едва не упала, голова закружилась, тело казалось тяжелым. – Допустим, песок Простого подделка. Но этого никто не знал, ни ты, ни он. Итог: либо вы оба стали людьми, либо – нет. Если он не потерял силу, то остался неподвластен твоей магии. Все. И уже неважно есть у тебя эти пятнадцать секунд или нет. Охотнику ты такой макияж не сделаешь, – она указала когтем на чешую.

– Это не песок Простого, – вставила я.

– Допустим, – с нажимом повторила явидь, – Я уже почти поверила, особенно когда увидела, как мальчик тебя с того света достает стоя по колено в этой песочнице, но сути это не меняет. Тогда ты этого не знал, и выпрыгнул из клетки. Зачем?

– Затем, – огрызнулся парень, – С ним я работать не мог, но мог с ней, – он посмотрел на меня, – Хотел поднять труп, тот отвлек бы Ветра, покойники они живучие, – Мартын нервно хихикнул, – Не чувствуют ни боли, ни усталости, ни страха. Можно выиграть время и попытаться уйти….

– Уйти? От охотника? Бросив ему как кость покойника, которого он разорвет за секунду? – Пашка злилась и не скрывала этого, – Оптимист.

– Да далось оно тебе! Я не думал, понимаешь? Совсем! Не строил предположения, не гадал, почему Ветер остался ветром, просто действовал. Ясно? – парень отвернулся, и уже тише добавил, – В конце концов, у нас же есть артефакт.

– Дурак, – прокомментировала я.

– Точно, – согласилась змея.

– Эй, я охотника завалил, – возмутился Парень.

– И нам до сих пор интересно как, – выкрикнул Авис.

– Я потянулся к ее телу. Везде была кровь, – Мартын нахмурился, – Ветра окатило с головы до ног, и я по-прежнему его не чувствовал. Но ее кровь ощущал, она горела для меня словно факел в тумане. И даже тот миг, когда она впитывалась в кожу охотника, она все еще оставаясь чужой. Примитивный трюк первого года обучения – обернуть кровь кислотой, быстро и действенно. Со способностью охотников поглощать все, с чем соприкасаешься, – парень пожал плечами, – Его выжгло изнутри. До сих пор не верится.

– Я умерла? Или нет? – спросила я, а они заржали.

– Или, – ответил Мартын и лег на асфальт, кожа на руке была абсолютно чистой. Охота закончилась.

4. Дорога из желтого песка

Планируешь, планируешь, а жизнь берет и делает поворот до того резкий, что у тебя долго кружится голова. Я оглянулась раз пятый, наверное.

– Она не придет, – сказал шагающий рядом Мартын.

Я это знала, но все еще не могла поверить. В Желтую цитадель Пашка не пошла. Это было настолько неожиданно и неправдоподобно, что я все продолжала оглядываться в надежде, что вот сейчас из-за поворота покажется гибкая фигурка в черной чешуе. Но она не показывалась.

– Ей тяжелее, чем нам, – целитель смотрел только вперед, дорога изогнутой желтоватой лентой уходила за горизонт.

– Знаю. Она нелюдь, – я сняла не отстиравшуюся от крови рубашку, оставшись в майке: солнце источающим жар диском висело над головой, в нашей тили-мили-тряндии наступил пик короткого жаркого лета. – И она боится.

– Дело не только в страхе, – парень поправил лямки рюкзака. – я тоже боюсь, но ей труднее. Ты родилась человеком, я тоже, во всяком случае, внешне, с двумя ногами, руками и кожей. Она же вылупилась из яйца, с хвостом, черной чешуей и ядом в полых зубах. Тебя не испугает превращение, скажем, в черта, хотя бы гипотетическое?