По ходу пьесы. История одного пистолета. Это его дело. Внезапная смерть игрока. Идея в семь миллионов

— Ну, ясно, — полковник Немирох иронически усмехнулся, — пан профессор из Гливиц тоже нашел добрые слова и в адрес хозяина дома, и в адрес его умершего гостя. Так что же поведали нам почтенные дамы?

Обе женщины дали краткие и почти одинаковые показания. Обе утверждали, что были знакомы со Станиславом Лехновичем многие годы. Встречались с ним исключительно в кругу друзей. Дома у них он не бывал, но общих друзей и знакомых у них много. О Лехновиче они неизменно слышали только лестные отзывы. Особенно о его выдающихся научных достижениях. Знали, что Войцеховских с доцентом связывали чувства подлинной и глубокой дружбы. Сам Войцеховский с восторгом отзывался о необыкновенной одаренности своего ученика.

В бридж в тот вечер обе женщины играли против Войцеховского и Бадовича. Они слышали, как за столом в соседней комнате доктор Ясенчак объявил большой пиковый шлем. Слышали они и какой-то спор, возникший между адвокатом, доцентом и доктором, но, занятые своей игрой, особенно не вникали в то, что делалось в соседней комнате. Да, они видели, как профессор встал и пошел успокаивать спорщиков. Но по-настоящему встревожились, услышав крик Эльжбеты и звук падающего тела.

Когда они вбежали в гостиную, Лехнович был уже мертв. Женщины хлопотали вокруг Мариолы Бовери и Эльжбеты Войцеховской — обе находились в состоянии глубокого нервного шока.

— Как в сказке! — удовлетворенно кивнул головой полковник.

Поручик Межеевский тоже был доволен показаниями опрошенных игроков.

— Как приказано, пан полковник, — щелкнул он каблуками, — действовал деликатно, старался никого не обидеть и дело провести без лишней шумихи. Кажется, это действительно удалось. Среди лиц, имеющих отношение к Политехническому институту, смерть Лехновича вызвала, конечно, удивление, но никто не связывает это с профессором Войцеховским и уж тем более с игрой в бридж в его доме. Очень помог мне адвокат Потурицкий. Теперь осталось приложить к документам медицинское заключение о вскрытии, и можно считать дело законченным. Все тихо, гладко, без шума.

— Да, все оказались на высоте, — согласился Немирох. — И мы с тобой как работники милиции, и все девять свидетелей. Требует исправления только одна небольшая ошибка. Так, пустячок…

— Какой?

— Мне только что звонил из морга доктор Малиняк. Речь его была краткой, но ясной: «Ваш химик нашпигован таким количеством цианистого калия, что его хватило бы умертвить все поголовье свиней во всех госхозах воеводства или, если вам больше нравится, — не менее половины жителей Охоты [9], Одним словом, не поскупились». Официальное заключение Малиняк пришлет завтра утром.

— Что-о-о? — У поручика слова застряли в горле.

— Классический случай — Лехнович умерщвлен цианистым калием, который ему подсыпали в коньяк. При столь большой дозе смерть, понятно, наступила мгновенно. Что же касается свидетелей, все они лгут. И не только убийца, но буквально все как один, и мужчины и женщины.

— Как же теперь быть?

— Да, вляпались мы… Точнее, я вляпался. Вот старый болван — дал себя объегорить Потурицкому, этому крючкотвору!

— Ну, еще неизвестно, замешан ли здесь Потурицкий. Не исключено, что он действовал по неведению.

— Голову даю на отсечение, — прервал полковник, — что все присутствовавшие в тот вечер в доме Войцеховского нутром чуяли: смерть Лехновича отнюдь не простая случайность. Именно потому все их показания так тщательно выверены, изобилуют взаимными комплиментами и до небес превозносят покойного. Послушать их, так Лехнович прямо-таки агнец, эдакая ходячая добродетель, ангел с крылышками, сошедший на грешную землю, чтобы играть в бридж и спасать грешные души заблудших.

Поручик счел за благо не перечить шефу.

— Ладно, один раз я дал себя провести, но теперь хватит! С этой минуты начинаем вести следствие по делу об убийстве по всем правилам. Никому — никаких поблажек! Преступник должен быть выявлен как можно быстрее. На мне лежит основная вина за служебную халатность, потому я беру ведение следствия на себя, а вы, поручик, будете мне помогать. Эти игроки еще убедятся, что Немирох не так уж наивен, как они полагают. Над чем вы смеетесь, поручик, — взорвался вдруг полковник. — Надо мной или над собой?

— Простите, полковник, просто я рад, что буду работать под вашим непосредственным руководством. Нам, молодым офицерам, не часто выпадает такая честь.

— Смотрите, как бы не пришлось жалеть.

— Уверен — не придется.

— Ну ладно, ладно! — Немирох махнул рукой, как бы давая понять, что считает вопрос исчерпанным.

— С чего начнем?

— Соберите мне завтра всю эту честную компанию к десяти утра. Уж я с ними поговорю! Посмотрим, будут ли они по-прежнему петь друг другу дифирамбы. Думаю, у них быстро пропадет охота врать. Они у меня иначе запоют! Быть должны все, без исключения! Никаких уверток, никаких отговорок, экзаменов, семинаров и разных прочих выкрутасов. В случае чего — доставить приводом.

— Слушаюсь. — Межеевский поспешил ретироваться, опасаясь, как бы под горячую руку не досталось и ему.