Читаем По колено в крови. Откровения эсэсовца полностью

Но когда Шпенглер вернулся, американцы внезапно прекратили атаку. Он раздал всем магазины с патронами, и мы осторожно выглянули из окна и стали присматриваться к деревьям. В этот момент наши артиллеристы начали второй обстрел леса, но снарядов у них хватило на считаные минуты. Им тоже пришлось дожидаться, пока из Новиля подвезут боеприпасы.

Между тем противник постепенно вынудил нас покинуть здания, и мы стали перемещаться на окраину Деревни. Возникла угроза потерять Фуа. У нас не хватало боеприпасов, людей, сил. Я вывел взвод из здания, и мы вернулись в церковь, где заняли прежние позиции. Связавшись с нашими подразделениями, действовавшими в Новиле, я доложил штабу о создавшейся в Фуа обстановке. Я ни на минуту не сомневался, что нам прикажут до последнего патрона удерживать эту деревню, но вопреки ожиданиям офицер отдал приказ отходить в Новиль, раз уж мы не смогли удержать Фуа. Наши силы в Новиле также здорово поредели, так что куда разумнее было призвать нас на подмогу, чем без толку гробить людей в Фуа.

К вечеру американцы подвергли минометному обстрелу ряд домов деревни. В результате некоторым из наших взводов пришлось отступить и срочно подыскивать себе другие, куда менее удобные в оборонительном отношении позиции. Снова пехотинцы противника хлынули через поле, и на этот раз им было куда легче подавить наши неприкрытые фланги и вообще использовать все наши дыры в линии обороны. И часа не прошло, как они добрались до улиц и переулков Фуа. Мы не сдавали им без боя ни один дом, ведя огонь из окон, дверей и балконов. Схватка угрожающе приближалась к церкви, я выслал вестового на все позиции с приказом уходить в Новиль.

Я сматывал провода, а бойцы взвода поспешно грузили радиооборудование в кузов «Опель Блица». Наши солдаты собрались на южной улице между церковью и двухэтажным зданием с двускатной крышей. Собрав людей, я пересчитал их. Оказалось, что из 120 человек нас было 80. Остальных мы ждать просто не могли — ударили американские минометы и базуки, мины и гранаты рвались уже в полутора десятков метров от нас. По моему приказу все направились в Новиль.

Новиль

Главная дорога была пуста, мы направлялись на северо-восток и по пути встретили лишь несколько наших танков и грузовиков, направлявшихся на юг. На дороге нас остановили, предупредив, что, дескать, вполне вероятно, если поблизости городка Кобрю мы нарвемся на артиллерию противника. На всех возвышенностях американцы расставили корректировщиков огня и наблюдателей, так что дорога прекрасно просматривалась. Водителям было дано указание ехать не прямо, а зигзагами, потому что только так можно было избежать прямого попадания. Мы же сообщили наступавшим на Фуа войскам, что деревню, несмотря на все усилия, пришлось сдать.

Как и ожидалось, артиллерия противника на самом деле подвергла нас обстрелу неподалеку от Кобрю. Несмотря на выделываемые водителями пируэты, один снаряд все же угодил прямо в кабину следовавшего в нашей колонне «Опель Блица». Перевернувшись несколько раз, объятая пламенем машина упала вверх колесами. Наши водители, не обращая внимания на это, только сильнее давили на газ, выжимая из грузовиков все, что было можно.

Главная дорога у въезда в Новиль была усажена пихтами. Город представлял собой каменные здания с черепичными крышами и небольшими участками земли, отделенными друг от друга уже хорошо знакомыми нам живыми изгородями. Свернув с главной дороги налево, мы оказались на грунтовой дороге, которая вела к невысокому холму, где располагалось муниципальное здание. Водители нажали на тормоза, и мы стали выпрыгивать на землю. Оказалось, что здесь пункт сбора 2-го полка СС.

Когда мы доложили штандартенфюреру о прибытии, он выслушал наш доклад о количественном и качественном составе американских сил в Фуа. После этого он направил нас в стоявший через дорогу особняк, где располагался командный пункт и штаб.

Войдя туда, мы увидели нескольких офицеров, склонившихся над картами. Оберштурмфюрер с усталым видом сидел за заваленным бумагами столом. Подняв голову, он задумчиво потер виски.

— Откуда явились? — осведомился офицер.

— Из Фуа, оберштурмфюрер! Мы — саперный взвод! — ответил я.

Мы назвали ему фамилии, он занес их в колонку в книге.

— Шарфюрер! — обратился он к группе солдат, изучавших какие-то таблицы. — Проводите этот взвод в штурмовую группу Е.

Мы последовали за шарфюрером. Перейдя через улицу, мы стали спускаться вниз по холму.

— Вы что? Все еще бегаете с этими К-98? — спросил он. Я в ответ лишь недоумевающе посмотрел на него.

— Хотите получить нормальное оружие? Тогда давайте за мной.

Перейти на страницу:

Все книги серии Вторая Мировая война. Жизнь и смерть на Восточном фронте

По колено в крови. Откровения эсэсовца
По колено в крови. Откровения эсэсовца

«Meine Ehre Heist Treue» («Моя честь зовется верностью») — эта надпись украшала пряжки поясных ремней солдат войск СС. Такой ремень носил и автор данной книги, Funker (радист) 5-й дивизии СС «Викинг», одной из самых боевых и заслуженных частей Третьего Рейха. Сформированная накануне Великой Отечественной войны, эта дивизия вторглась в СССР в составе группы армий «Юг», воевала под Тернополем и Житомиром, в 1942 году дошла до Грозного, а в начале 44-го чудом вырвалась из Черкасского котла, потеряв при этом больше половины личного состава.Самому Гюнтеру Фляйшману «повезло» получить тяжелое ранение еще в Грозном, что спасло его от боев на уничтожение 1943 года и бесславной гибели в окружении. Лишь тогда он наконец осознал, что те, кто развязал захватническую войну против СССР, бросив германскую молодежь в беспощадную бойню Восточного фронта, не имеют чести и не заслуживают верности.Эта пронзительная книга — жестокий и правдивый рассказ об ужасах войны и погибших Kriegskameraden (боевых товарищах), о кровавых боях и тяжелых потерях, о собственных заблуждениях и запоздалом прозрении, о кошмарной жизни и чудовищной смерти на Восточном фронте.

Гюнтер Фляйшман

Биографии и Мемуары / Документальное
Фронтовой дневник эсэсовца. «Мертвая голова» в бою
Фронтовой дневник эсэсовца. «Мертвая голова» в бою

Он вступил в войска СС в 15 лет, став самым молодым солдатом нового Рейха. Он охранял концлагеря и участвовал в оккупации Чехословакии, в Польском и Французском походах. Но что такое настоящая война, понял только в России, где сражался в составе танковой дивизии СС «Мертвая голова». Битва за Ленинград и Демянский «котел», контрудар под Харьковом и Курская дуга — Герберт Крафт прошел через самые кровавые побоища Восточного фронта, был стрелком, пулеметчиком, водителем, выполняя смертельно опасные задания, доставляя боеприпасы на передовую и вывозя из-под огня раненых, затем снова пулеметчиком, командиром пехотного отделения, разведчиком. Он воочию видел все ужасы войны — кровь, грязь, гной, смерть — и рассказал об увиденном и пережитом в своем фронтовом дневнике, признанном одним из самых страшных и потрясающих документов Второй Мировой.

Герберт Крафт

Биографии и Мемуары / История / Проза / Проза о войне / Военная проза / Образование и наука / Документальное
«Черные эдельвейсы» СС. Горные стрелки в бою
«Черные эдельвейсы» СС. Горные стрелки в бою

Хотя горнострелковые части Вермахта и СС, больше известные у нас под прозвищем «черный эдельвейс» (Schwarz Edelweiss), применялись по прямому назначению нечасто, первоклассная подготовка, боевой дух и готовность сражаться в любых, самых сложных условиях делали их крайне опасным противником.Автор этой книги, ветеран горнострелковой дивизии СС «Норд» (6 SS-Gebirgs-Division «Nord»), не понаслышке знал, что такое война на Восточном фронте: лютые морозы зимой, грязь и комары летом, бесконечные бои, жесточайшие потери. Это — горькая исповедь Gebirgsäger'a (горного стрелка), который добровольно вступил в войска СС юным романтиком-идеалистом, верящим в «великую миссию Рейха», но очень скоро на собственной шкуре ощутил, что на войне нет никакой «романтики» — лишь тяжелая боевая работа, боль, кровь и смерть…

Иоганн Фосс

Биографии и Мемуары / Проза / Проза о войне / Военная проза / Документальное

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза