Читаем По колено в крови. Откровения эсэсовца полностью

Мы с Крендлом как раз тащили рации в прицеп, когда герр генерал стал вызывать меня. Я даже не сразу разобрался, по какой именно рации Роммель вызывает меня. Я не раз просил герра генерала связываться со мной только по «Петриксу», чтобы мне не приходилось гадать, но Роммель, что было вполне в его духе, каждый раз выходил на связь по новой рации.

— 8,8-см — на запад, позиция 1500, а 10-см — на восток, координаты 2100. И скажи этим недоумкам, чтобы стреляли по центру поля.

Я, стоя на коленях, хлопотал с рацией, а Крендл поглядывал, чтобы какой-нибудь грузовик или бронетранспортер по недосмотру не наехал на меня.

Артиллерийские подразделения заняли позиции согласно указаниям герра генерала, мы с Крендлом прибыли в тыл, где я выставил рации прямо на землю. Усевшись перед ними в наушниках, я стал ждать указаний от герра генерала. Возле полевой кухни стоял ее начальник и в бинокль изучал приграничный район.

— Герр лейтенант, — спросил я, — можно и мне взглянуть.

Тот охотно и без промедлений вручил мне бинокль, словно увиденное внушало ему отвращение. Наведя резкость, я разглядел, как несколько наших «тигров» как свечки пылают прямо возле передовых позиций противника. Еще пара машин неловко застыли с другой стороны, что также говорило о том, что и они выведены из строя.

Герр генерал отдал приказ совершенно не в его духе — «тигры» стали отползать назад.

— Срочно организуй прибытие саперов со взрывчаткой, — распорядился Роммель.

Я связался с саперной ротой, и тут же на меня обрушилась лавина вопросов.

— Что именно требуется герру генералу: инициаторы, электродетонаторы или же ручные детонаторы? — решил уточнить офицер саперной роты.

Я передал его вопрос геррутенералу.

— Мне требуется все для того, чтобы разнести в куски противотанковые заграждения, — лаконично и хладнокровно ответил Роммель.

Я слово в слово передал это офицеру из саперной роты.

— Каков вес заграждений? — осведомился сапер. — Какова их толщина?

Я повторил сказанное сапером герру генералу.

— Около 3 метров высотой и в полметра толщиной, — ответил он.

— Из чего они изготовлены, — желал знать офицер-сапер.

— Из железобетона.

Роммель оставался по-прежнему невозмутим.

— Герр генерал хочет, чтобы они полностью были взорваны?

Откуда мне это было знать? Я и спросил герра генерала. Тут уж он не выдержал.

— Скажи саперам, чтобы сию же минуту прибыли сюда со всей своей амуницией, птжа я сам к ним не явился и укокошил их! — рявкнул он.

Саперы прибыли и приступили к выполнению задания.

Нашим пехотинцам грешно было обвинять во всех бедах саперов. Многие из них погибли под огнем французов и англичан, когда пытались установить заряды на бетон. Я, правда, ничего этого не видел, поскольку находился в хвосте колонны, но зато отлично слышал обо всем по своему «Фернхёреру-918». Герр генерал пытался руководить сражением из своего «Железного Коня».

— Пригнитесь! — командовал он. — А теперь — огонь, потом вперед и доложите обо всем! Орудийный огонь по координатам 1300! Противотанковыми — по координатам 2300!

В конце концов в обороне противника удалось пробить достаточно брешей, чтобы через них устремились наши пехотинцы и бронемашины. Но герру генералу этого было мало — необходима была брешь куда шире. Герр генерал не желал, чтобы его могучая колонна втискивалась в игольное ушко. Правда, не знаю, скольких жизней и единиц техники это стоило.

Однако противник явно не горел желанием позволить нам маршем вступить во Францию. На исходе утра герр генерал сумел сокрушить оборону неприятеля, и наши танки и вездеходы вклинились в центр поля. Несмотря на отчаянные усилия удержать оборону, англичане и французы вынуждены были отойти. Но в плен они не сдавались. Впоследствии нам стало известно, что солдаты получили приказ стоять до конца. После того как линия обороны неприятеля была прорвана, герр генерал отдал приказ ввести в действие резервную роту.

Крендл по-прежнему передвигался с трудом, а мне что-то не очень хотелось идти в бой без него и без роттенфюрера Хайзера. И вот Крендл занял место у наших раций, а я, дослав патрон в патронник своего МР-38, вместе с остальными бойцами ринулся вперед, к позициям противника. Герр генерал, отдав танкистам и водителям вездеходов приказ остановиться, обрушивал на вражеские позиции залп за залпом. Артиллерийские позиции французов и англичан были подавлены нашими пехотинцами и спецбронемашинами, которые по диагонали прорезали их и теперь пулеметным огнем очищали от противника пространство перед собой.

Перейти на страницу:

Все книги серии Вторая Мировая война. Жизнь и смерть на Восточном фронте

По колено в крови. Откровения эсэсовца
По колено в крови. Откровения эсэсовца

«Meine Ehre Heist Treue» («Моя честь зовется верностью») — эта надпись украшала пряжки поясных ремней солдат войск СС. Такой ремень носил и автор данной книги, Funker (радист) 5-й дивизии СС «Викинг», одной из самых боевых и заслуженных частей Третьего Рейха. Сформированная накануне Великой Отечественной войны, эта дивизия вторглась в СССР в составе группы армий «Юг», воевала под Тернополем и Житомиром, в 1942 году дошла до Грозного, а в начале 44-го чудом вырвалась из Черкасского котла, потеряв при этом больше половины личного состава.Самому Гюнтеру Фляйшману «повезло» получить тяжелое ранение еще в Грозном, что спасло его от боев на уничтожение 1943 года и бесславной гибели в окружении. Лишь тогда он наконец осознал, что те, кто развязал захватническую войну против СССР, бросив германскую молодежь в беспощадную бойню Восточного фронта, не имеют чести и не заслуживают верности.Эта пронзительная книга — жестокий и правдивый рассказ об ужасах войны и погибших Kriegskameraden (боевых товарищах), о кровавых боях и тяжелых потерях, о собственных заблуждениях и запоздалом прозрении, о кошмарной жизни и чудовищной смерти на Восточном фронте.

Гюнтер Фляйшман

Биографии и Мемуары / Документальное
Фронтовой дневник эсэсовца. «Мертвая голова» в бою
Фронтовой дневник эсэсовца. «Мертвая голова» в бою

Он вступил в войска СС в 15 лет, став самым молодым солдатом нового Рейха. Он охранял концлагеря и участвовал в оккупации Чехословакии, в Польском и Французском походах. Но что такое настоящая война, понял только в России, где сражался в составе танковой дивизии СС «Мертвая голова». Битва за Ленинград и Демянский «котел», контрудар под Харьковом и Курская дуга — Герберт Крафт прошел через самые кровавые побоища Восточного фронта, был стрелком, пулеметчиком, водителем, выполняя смертельно опасные задания, доставляя боеприпасы на передовую и вывозя из-под огня раненых, затем снова пулеметчиком, командиром пехотного отделения, разведчиком. Он воочию видел все ужасы войны — кровь, грязь, гной, смерть — и рассказал об увиденном и пережитом в своем фронтовом дневнике, признанном одним из самых страшных и потрясающих документов Второй Мировой.

Герберт Крафт

Биографии и Мемуары / История / Проза / Проза о войне / Военная проза / Образование и наука / Документальное
«Черные эдельвейсы» СС. Горные стрелки в бою
«Черные эдельвейсы» СС. Горные стрелки в бою

Хотя горнострелковые части Вермахта и СС, больше известные у нас под прозвищем «черный эдельвейс» (Schwarz Edelweiss), применялись по прямому назначению нечасто, первоклассная подготовка, боевой дух и готовность сражаться в любых, самых сложных условиях делали их крайне опасным противником.Автор этой книги, ветеран горнострелковой дивизии СС «Норд» (6 SS-Gebirgs-Division «Nord»), не понаслышке знал, что такое война на Восточном фронте: лютые морозы зимой, грязь и комары летом, бесконечные бои, жесточайшие потери. Это — горькая исповедь Gebirgsäger'a (горного стрелка), который добровольно вступил в войска СС юным романтиком-идеалистом, верящим в «великую миссию Рейха», но очень скоро на собственной шкуре ощутил, что на войне нет никакой «романтики» — лишь тяжелая боевая работа, боль, кровь и смерть…

Иоганн Фосс

Биографии и Мемуары / Проза / Проза о войне / Военная проза / Документальное

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза