По колено в крови. Откровения эсэсовца

Нервным движением он нажал на кнопку «прием-передача». Спокойно и твердо он назвал свои позывные, потом позывные того, к кому обращался. И стал ждать ответа. Офицер СС явно нервничал. Так миновало несколько секунд, потом наконец отозвалась французская сторона. Я кивнул унтерштурмфюреру. Пленный передал все, как было указано. Выслушав, французы велели ему к рассвету возвращаться на пост сторожевого охранения. Я все до единого словечка перевел унтерштурмфюреру.

— Куда именно возвращаться? Где именно находится пост сторожевого охранения? — потребовал ответа офицер.

Но тут француз перепугался не на шутку.

— Я и так уже все сделал, как вы приказали! — с мольбой в голосе пролепетал он. — К чему требовать от меня еще большего предательства?

Но пистолет у виска подействовал лучше всяких уговоров.

— В Бар-Ле-Дюке, — нехотя ответил француз.

— Соедини меня с генералом, — приказал унтерштурмфюрер.

Я тут же переключил частоту.

— Железный Конь! Железный Конь! Вас вызывает унтерштурмфюрер Оскар Ляйнграф из 2-го пехотного. Захваченный нами вражеский лазутчик сообщил о наличии поста сторожевого охранения французов в Бар-Ле-Дюке.

Прошу дать указания люфтваффе лрислать в указанное место бомбардировщики.

— И тем самым объявить всему миру, что мы, мол, здесь?! — раздался негодующий голос герра генерала. — Пораскиньте мозгами, унтерштурмфюрер! Позаботьтесь о том, чтобы ваш пленник не сбежал, а сами отправляйтесь спать!

Унтерштурмфюрер Оскар Ляйнграф из всех сил пытался сохранить достоинство.

— Слышали, что сказал герр генерал? — рявкнул он. — Охранять пленного и спать!

С первыми лучами солнца наши посты боевого охранения заметили направлявшуюся к нам колонну снабжения. Примерно к полудню 7-я танковая и 2-й полк СС «Дас Райх» полностью пополнили запасы горючего и боекомплект. Можно было продолжать наступление на Метц и на «линию Мажино».

Глава 6 . Сражение у Метца

Если бы герр генерал рассчитывал выйти в определенное время, он отдал бы приказ об этом как минимум за полчаса. Тогда у нас хотя бы было время на сборы. Я тогда еще не знал, чем может обернуться для меня жизнь в полевых условиях. Даже в молодом возрасте сон на голой земле и сырость бесследно не проходят. Утреннее время обычно самое неприятное для фронтового солдата. Если тебе удалось прикорнуть на пару часов, ты явно не торопишься вновь окунуться в серую будничность солдатской жизни. Тем более если видишь хороший сон, а тебя в этот момент пинком в бок вырывает из мира грез твой товарищ. И ты снова оказываешься там, где властвуют сталь, огонь, жестокость, смерть. И следующие четырнадцать, а то восемнадцать часов проходят в непрестанном напряжении, когда ты, трясясь от страха, до побеления костяшек пальцев сжимаешь винтовку, мечтая о том, когда сможешь вновь урвать для себя хоть парочку часов сна.

В то утро я никак не мог поверить, что мы все-таки во франции. Скорее, казалось, что где-нибудь под Магдебургом. Местность была очень похожей на родные места, птицы заливались на те же голоса. А Франция представлялась мне другой, в чем, я и сам не знал, но другой. И мои товарищи в касках с винтовками в руках, и наши бронетранспортеры — словом, все вокруг было таким же, как дома, к примеру, под Кобленцем. В этом была капля иронии. Мы с неохотой пробуждались ото сна, но, пробудившись, оказывались в мире, который мало напоминал войну. Бывают такие периоды, когда время будто замирает, и даже на войне тебе все кажется вечным, чуть ли не незыблемым. Каски, автоматы, бронемашины, танки — все это становится частью привычного окружения. Потом, когда все вокруг начинает грохотать и взрываться, ты понимаешь, что все вокруг хрупко, зыбко, ненадежно.

Резкие свистки командиров призывали поскорее сниматься с места — убирать палатки, сворачивать брезент, закреплять оборудование, проверить оружие и боеприпасы. Чертыхнувшись, я поблагодарил судьбу за дарованное мне ею местечко в своем радиоприцепе, позволявшее мне оставаться в стороне от всей этой суматохи. Но тут заговорило радио. Командир вездехода объявлял о готовности:

— Железный Конь! Железный Конь! «Скорпион-1» готов!

Потом раздался голос командира подразделения спецбронемашин:

— Железный Конь! Железный Конь! Охотник-1 готов! Тут посыпались подтверждения от всех остальных:

— Рота пехоты готова!

— Артиллеристы готовы!

— Резервная рота готова!

Зарокотали двигатели, и минут через десять мы тронулись в путь. Герр генерал неукоснительно придерживался правила: перед тем как выехать, 10 минут прогревать двигатели. Он мотивировал это тем, что за это время смазка успевает распределиться по всем подвижным частям, а это, в свою очередь, позволяет достичь максимального КПД. Другие генералы придерживались на этот счет иного мнения, считая 10 минут на прогрев пустой тратой времени. Правы они были или нет, но именно в 7-й танковой наименьшее количество техники отправлялось на ремонт.