По краю Бездны

— Надеюсь, меня не обманули на счет тебя, и я не зря трачу дорогие зелья, — прошептал мужчина. Затем, повернувшись к рабам, громко заявил: — Знаю, вам хотелось бы, чтобы он сдох, но если это случится, сдохните вы все. Уяснили?

— Господин, прошу простить смиренного раба, за то что открыл рот, — вставил кто-то, — но как долго он здесь пробудет?

— Возможно после первого его боя, — снизошел до ответа асван, — затем его переведут. Как только он придет в себя, объясните новому рабу правила и обязанности.

— Да, Господин, — пробормотала толпа, мысленно желая ему и асвану провалиться в жерло вулкана.

— Ты, — обратился он к рыжему, — следи, чтобы он был цел и невредим. С тебя спрошу первым, несмотря на то, что ты любимчик одной из наших Матрон. Понял?

"Да почему я?" — закричал он мысленно, но смиренно кивнул и с неприязнью посмотрел на лежащего асвана.

* * *

Резко вынырнуть из небытия, Эшхара заставил пронизывающий холод. Какой-то идиот окатил его студеной водой. Горло пересохло, и язык с жадностью прошелся по губам, собирая влагу. Кто-то с силой разжал челюсти и влил горькую жидкость, заставив проглотить. От снадобья все внутренности окатило жаром. И снова тьма. Тьма, которая нежно обволакивала, защищала и помогала уйти от боли, сковавшей кости и мышцы.

* * *

Эшхар с трудом разлепил веки, проморгался, пытаясь прогнать муть, которая никак не рассеивалась. Осторожно провел сухим языком по зубам и небу — клыки были на месте, и это насторожило его. Обычно они выпадали сразу, уступая новым, острым и чуть длиннее обычных. И снова похоже без силы, он абсолютно не чувствовал, а тем более не видел никаких нитей дара. Расстроился, но радовало, что хоть остался жив.

Нос неприятно защекотало, и он поднял руку, по привычке убрать мешавший локон. Но под ладонью оказались короткие пряди, а у висков и вовсе было выбрито. С обреченностью он снова и снова проводил по стриженным волосам. Зачем ему обрезали косу? Он теперь выглядел как позорный слуга или воин с последним званием. Его уже не так страшило отсутствие клыков и дара, как потеря длинной косы — гордости всех высших асванов. Затем он ощупал кисти рук. Ничего?! Где символ его Дома? Где принадлежность к высокой касте?

— Думал, уж отправишься к праотцам! — раздался задорный голос, в котором проскальзывали нотки неприязни, — а нет… оклемался.

Да кто такой, что смеет так выражаться по отношению к наследнику Пятого Дома? Эшхар скосил взгляд и увидел усмехающегося молодого одхана с пером в руке. Кулаки сжались и Эшхар шумно вздохнул. Сколько он валялся, что успели приехать солнцепоклонники. Они что, обручили пока он был в бессознательном состоянии? Но и брачных браслетов он не ощущал, на нем вообще ничего не было: ни украшений, ни привычной одежды.

— Какого гшера?! Где моя одежда? Где я вообще? — просипел Эшхар, с трудом разлепляя пересохшие губы. Но одхан не ответил, зато он услышал еще один несколько голосов.

— Слышь, Рыжий?! Ты че поцеловал нашу спящую принцессу, чтобы он проснулся?

— Издеваешься? Мне этот крот уже в печенках сидит, — проговорил одхан, затем запищал тонким голоском, копируя служанку: — "Этот мальчик нужен живым, так что если не хочешь чтобы тебя выпороли, сделай все возможное". Тьфу, я наоборот помог бы ему отправиться обратно в Бездну. Но себя жалко стало, забьют же плетьми. Да и любопытно посмотреть на него в рабском положении. Интересно, за что его сюда?

— Наверное Матрон не смог удовлетворить, — и вокруг раздался гогот.

Эшхар и правда нащупал на своей шее унизительное украшение. Зарычал от злости и схватил некстати склонившегося над ним одхана за ворот рубахи: — Какого гшера?

— Не знаю кто такой Гшер, но явно что-то ругательное! — прошептал одхан, осторожно убирая его руку. Он не ожидал такой прыти от асвана и немного испугался, а если бы дотянулся до горла, то и шею мог свернуть. Хотя нет, судя по слабеющему захвату, — На вот лучше водички хлебни. А то у тебя мозги, похоже высохли от жара. На, бери! — и одхан тыкнул плошку с водой ему в лицо.

От такого нахальства Эшхар снова зарычал, мотнул головой, и посудина выпала из рук рыжего. Вода потекла по подбородку, невольно облизал губы, на которых остались капли, и попытался поднять голову, но она закружилась, и он обреченно лег обратно.

— Эй, Рыжий, смотри осторожнее, а то еще хлебнет твоей кровушки.

— Вряд ли он способен на это, но рычит знатно, словно точно может укусить, — ответил одхан мужчинам.

— Не смей больше прикасаться, или я убью тебя… Всех вас, — просипел Эшхар. Как же он злился от того что его тело было слабое и он ничего не мог предпринять, чтобы заткнуть поганый рот всем кто тут находился. Хорошо бы навсегда.

— Ох, я уже боюсь, — усмехнулся одхан.

— С-сгинь! — просипел Эшхар.