По краю Бездны

— Слуга?! — спросила она, — но судя по его телосложению он не тянет на него. Сколько стоит его забрать?

— Обождите, схана, он же не раб какой-то. Наверняка должна быть метка обозначающая его статус. Толстяк обошел женщин и протянул руку к вороту безрукавки. Порыв толстяка Эшхар остановил и тот сердито засопел.

— Покажи, плечо, сопляк. Мне нужно узнать кто ты? И если окажется что из низших, будешь наказан со всей строгостью за свои шутки. По какому праву ты здесь находишься? Любопытно стало?

Эшхар никак не отреагировал, он даже фыркнул недовольно. Толстяк взмахнул рукой и стоящий позади страж внезапно дерганул его за рубашку, раздался треск, обнажая ключицы. Схватил за плечи и развернул в сторону толстяка. Эшхар возмущенно вырвался, поправляя остатки рубахи

— Ох, да это раб. Асван-раб. Не встречал на своем веку, чтобы Дома отказывались от высокородного.

— Тут даже думать не нужно, беру.

— Подождите, — залебезил толстяк, — на счет этого раба у меня не было распоряжений, я его даже впервые вижу, а вдруг это собственность Матроны нашего Дома.

— Такая собственность, здесь бы не околачивалась, а была бы надежно заперта в будуаре — проговорила старуха. — В этот раз я удовлетворена в плане товара и потому за асвана плачу тройную цену, — с неким предвкушением и потирая руки проговорила женщина.

— Но посмотрите, он выглядит немного болезненно, и эти шрамы, разве они не отталкивают вас? Особенно на лице?

— Нет, наоборот даже очень привлекают, — протянула молодая асванка, покусывая алые губы.

— Ты слышал? Моей девочке он очень понравился, но для начала этот юнец, должен отработать потраченные на него деньги.

На эти слова девушка поджав губы, раздраженно хмыкнула, про себя подумав, что этот красавчик прекрасно подходит для ее игр, и она его все равно заберет.

Старуха растянула рот в мерзкой улыбке, взяла за скулу Эшхара, потом провела шершавыми холодными пальцами по шраму. Рука опустилась на грудь и продолжала движение в низ. И если до этого он позволил старухе прикоснуться к нему, то опуститься ниже не дал и с брезгливостью отбросил руку в сторону.

— Дерзкий, значит. Строптивый. — Старуха усмехнулась и с интересом заглянула ему за спину, отодвигая ворот разорванной рубахи. — Хм. Интересно. Не слышала, чтобы в последнее время кого-то из высоких Домов разжалобили на столько, чтобы продать сюда. А всех "перевоспитышей" я знаю лично и им не ставят меток рабов. Но если она нанесена, значит я вполне могу это купить. Редко можно в спользование заполучить раба-асвана, да и еще такого молодого и крепкого. Пусть он даже и усыпан шрамами.

— Может вы дождетесь нашу Матрону и сами поговорите на счет покупки, боюсь я не в праве решать вопросы о его продаже, — заикаясь, проговорил толстяк.

— Милый, ты же прекрасно меня знаешь. Если я хочу что-то, то я это заполучу любым способом, — сказала старуха шелестящим голосом.

— Да госпожа.

— И пожалуй, возьму еще того молодого огонька, мои девочки будут в восторге от него. Да и кровь, чувствую у него как вино пьянящая.

— А если поставить в пару они будут смотрятся словно лед и огонь, — вставила свое слово девушка, — Матушка, да за такой тандем посетителей у нас только прибавится. А как только он отработает, подаришь же его мне?

— Конечно подарю, милая. Что ж выбор сделан, пришлите товар, когда поставят клеймо моего Дома. Мой слуга предоставит по этому поводу вам все принадлежности.

— Как скажите, схана, — покорно проговорил толстяк, — все сделаем в лучшем виде.

— Ты ошибаешься, старуха, меня нельзя купить — не удержавшись, сказал Эшхар, и тут же получил обжигающую пощечину от старухи. — Ты ополоумела, старая! — Даже не дернувшись, с яростью процедил он сквозь зубы.

— Слово, рабу не давали, и впредь подавать голос, только тогда, когда я позволю. Эшхар в ответ прошипел:

— Я четко сказал: я не раб!

— А клеймо, говорит совсем о другом!

— Да чтобы вы все горели в ярком пламени!

Старуха неодобрительно покачала головой и дала знак своему телохранителю и тот резко ударил его под дых. Скрючившись Эшхар пытался глотнуть воздух. Позади схватили за волосы и заставили опустится на колени. Движение было на столько резким, что клацнули зубы и он прикусил изнутри щеку, из уголка рта потекла кровь. У молодой асванки случилось помутнение, скорее всего прошло не так много времени, как она прошла инициацию и потому ей сложно было контролировать жажду. Бросилась к нему, заваливая на пол и практически распластавшись, метилась к бьющейся жилке на шее. Не придумав ничего лучшего, Эшхар влепил ей затрещину, прерывая намерения хлебнуть его крови. Пощечина привела ее в чувство и поднимаясь с него, оперлась на грудь вонзая длинные коготки в плоть, от чего Эшхар зашипел. Девушка гневно на него посмотрела, потирая горевшую щеку:

— Он, он посмел меня ударить. Его следует хорошо наказать.

Эшхар в это время приподнявшийся на колени, снова ощутил тычок от телохранителя и уже спиной приложился на холодный камень.

— Самки гшера, чтоб вам сдохнуть, — разразился тирадой Эшхар, потирая от удара грудь.