По краю игры

Эдуард, Эдуард?

Но что ты оставишь дитяткам своим и жене,

Когда убежишь за моря-океаны?"

"Покои вселенной, пусть сами от жизни хлебнут,

Мама, мама;

Покои вселенной, пусть сами от жизни хлебнут,

А мне никогда не видать их отныне".

"А что оставляешь ты маме любимой своей,

Эдуард, Эдуард?

А что оставляешь ты маме любимой своей,

Сынок мой, скажи мне?"

"Проклятие ада дарю я на память тебе,

Мама, мама

Проклятие ада дарю я на память тебе,

Твои выполняя советы. О Боже!"

Песнь вишни

Иосиф был уже не молод,

не молодым уже он был,

когда женился на Марии

и в Галилее с нею жил.

Их путь однажды шел по саду,

богатому, как божий кров,

росли в нем ягоды и вишни

такие красные, как кровь.

И вот идут они по саду,

средь пышной зелени вокруг,

когда кроваво-красной вишни

Марии захотелось вдруг.

- Будь добр, - она пролепетала,

потупив долу кроткий взгляд, -

сорви мне вишенку, Иосиф,

во мне ребеночек зачат.

Иосиф, вспыхнул чуть смущенно

и не без грубости сказал:

- Пускай тебе срывает вишни

тот, кто ребеночка зачал.

Но тут из чресл его Марии

им голос был, суров, как сталь:

- Пригни ты вишню, что повыше,

чтоб мать моя могла достать!

И тут же вишня наклонилась,

и в руки матери легла,

- Иосиф, зри! - она вскричала. -

К нам сила неба снизошла!

О как глядел Иосиф тупо,

рассудок словно потеряв,

он бормотал: - Прости, Мария,

я был не прав, я был не прав!

Потом Мария съела вишен,

как кровью, соком налитых,

потом совсем отяжелела,

как будто дело было в них.

А разрешившись, на колени

свои младенца уложив,

она спросила его нежно:

- Скажи сынок, как будем жить?

- Сперва мне быть, маманя, мертвым,

подобно камню, что в стене,

затем придет великий траур,

печаль великая по мне.

Но днем пасхальным я воскресну

и, воссияв, не премину

назначить свет луны и солнца

светить по слову моему.