По краю Вечности

Приют не зря носил свое название. Под раскидистыми лапами скрывалась уютная пещера с теплым, нетронутым снегом полом и плотными еловыми стенами. Последние под высоким углом смыкались над нашими головами, а посреди пещеры горел яркий костер, у которого уже сидел Эраш. По уши завернувшись в одеяло и скрестив ноги, он блаженно щурился на веселое пламя и выглядел чрезвычайно довольным. И не менее уставшим. Бальзар, которому любая погода нипочем, дремал, прижавшись чешуйчатым боком к стене.

Я сняла плащ, разулась, скрутила растрепанные волосы в узел и занялась ужином. Подойдя к стене, отодвинула лохматую еловую ветвь и вынула из ниши припасы — вяленое мясо, крупы и травяной чай, аккуратно разложенные по мешочкам. В соседней нише отыскались кувшины с чистой родниковой водой и посуда. И все четко, по легенде. Порой они поразительно правдивы.

Пока я, размышляя о вечном, привычно копошилась с ужином у костра, Эраш спросил лишь одно:

— Как такое возможно?

— Это чудо рукотворное, — ответила рассеянно, помешивая похлебку. — По одним легендам — сотворенное Девятым, по другим — Старшими темными. А правда, видимо, где-то между. Кстати, этот шалаш — не единственный приют. Ими вся ель усеяна, и теплых «ячеек» с негаснущим костром здесь штук десять. Видел огоньки вдоль ствола? Это приюты, — и я разложила вещи сушиться рядом с костром. — Они разбросаны по всему острову. Только знай места.

— Удивительно… — прошептал Эраш.

— Да, — согласилась я. — В нашем мире такого не встретишь.

Поужинали мы молча. Потом я высунулась из шалаша помыть посуду и, вернувшись, села на одеяле у костра, грея ладони о глиняную кружку с чаем. Парень, утомленный длинным походом, после еды удалился на широкий еловый лежак, рядом с которым дремал бальзар, и немедленно уснул. А я еще долго щурилась на красно-желтые языки пламени, прислушивалась к умиротворенному треску непрогорающих поленьев и снова думала ни о чем.

Тихое и спокойное счастье уставшего путника — спрятаться от метели, отогреться у огня и наконец-то подумать не о дороге или делах, а о чем-то столь пустом и незначительном, что и упоминать о нем не стоит…

(12)

* * *

— Сядь уже, голова от твоих метаний кругом идет, — я мелким глотками пила теплый чай, не поднимая глаз от свитка.

Метель затянулась, и мы с Эрашем уже третий день скучали в приюте. Непогода, стоило высунуть наружу нос, грозилась не то отморозить его, не то оторвать, и без крайней нужды мы не рисковали покидать уютное пристанище. И если я себе занятие нашла быстро, изучая башенные свитки, то моим спутникам заняться было решительно нечем.

Вернее, действительно страдал от безделья лишь Эраш. Бальзар же сразу впал в спячку и не подавал признаков жизни. А мой рыжий спутник, отоспавшись и не зная, куда себя девать, нервно расхаживал по еловой пещере то по кругу вдоль стен, то по прямой мимо костра, чем скоро начал раздражать.

— Мне скучно!

— Хочешь летописи почитать?

— Да! — обрадовался он.

— А тайнопись темных знаешь? — да, здесь у меня наконец нашлось время, чтобы освоить случайную находку, прежде скрытую в Спящем страже.

— Нет… — мой собеседник тяжко вздохнул.

— Но бродить заканчивай, дыру же в полу протрешь.

— Может, ты мне расскажешь что-нибудь? — робко попросил он, присаживаясь на одеяло напротив меня.

— Может, и расскажу, если дочитать дашь, — отозвалась я.

— А в нишах можно порыться?

— Ройся, — разрешила я. — Только не разбей ничего.

Не успела я дочитать летопись, как Эраш в очередной раз меня отвлек, издав дикий вопль радости. Я неохотно оторвалась от свитка:

— Чего орешь?

— Карты! — он в восторге потрясал толстой потрепанной колодой. — Сыграем?

— Делать мне больше нечего, — фыркнула я.

— Проиграть боишься? — прищурился весело.

— Старый, избитый и дурацкий прием, — я пожала плечами. — Не пройдет. Я не в том возрасте, чтобы вестись на провокации.

— Ну, пожалуйста! — заныл Эраш. — Давай пару раз сыграем, для разнообразия… — и посмотрел с таким непередаваемым выражением тоски и мольбы в глазах, что я не смогла отказаться. Поганец, совсем как Джаль…

— Ну… пару раз давай. Но потом ты сам займешься развлечением себя.

— Ладно! — и он шустро сел ко мне на одеяло.

Я пододвинулась и отложила летопись, наблюдая, как он ловко мешает колоду. Серые измусоленные карты быстро мелькали в гибких ладонях, не выскальзывая. Хм, а игрок он заядлый… Проиграть я не боюсь, но…

— Замечу мухлеж — будешь развлекать себя сам, — предупредила я.

— И не собираюсь мухлевать! — обиделся парень, но взгляд отвел.

— Во что играем? — я подобрала под себя ноги.

— А во что хочешь?

— Да мне все равно.

— В битву теней тогда, — решил Эраш, раздавая карты.