По краю

— Воистину так! — воскликнула Аполлинария. — Его в запой читает даже мой Себьяний! Вот только муж не прочитал ни единой строчки по непонятной мне принципиальности. Я замечаю, Тина, что вы с ним одинаково смотрите на многие вещи.

Юстина только пожала плечами.

— Хриса, дорогая, расскажи, как идут приготовления?! — Аполлинария легко перешла к новой теме.

— Совсем сбилась с ног, — пожаловалась та. — Восемнадцатая свадьба, а я все никак не привыкну!

— А как Лев? Исавр Ребс принял его на стажировку?

— О, у него все благополучно. Исавр им не нахвалится! — едва ли не с материнской гордостью проговорила Хриса. — Но он так завален работой, что абсолютно не помогает мне в приготовлениях к свадьбе! Впрочем, прежние мои мужья были таким же. Как будто мир не подождет их! Мужчины только к седым волосам понимают, что нет ничего важнее семьи. Впрочем, не будем об этом, — вздохнула она.

Они умолкли. Юстина вдруг помрачнела, вспомнив о катастрофах, каждый раз сопровождающих торжество.

— Хриса, — с осторожностью начала она, — быть может, свадьбу лучше ненадолго отложить?

— Что за вздор ты несешь, девочка! — возмутилась Хриса. — Отложить свадьбу! Что такого произошло, чтобы отложить ее?!

— Сейчас назревают такие события....

— События? — фыркнула Хриса. — Че-пу-ха! Максимализм молодости! В юности мне тоже казалось, что назревают события. С годами пришло понимание, что если пережидать все события, то застрянешь в старых девах. Всегда угрожает Граница, темные чародеи, невиданный мор, в конце концов, даже оборотни в полнолуние и те опасны, если сбиваются в большие стаи!

— Здравая позиция! — поддержала ее Аполлинария, с лукавой усмешкой.

— Я бы посоветовала тебе, — продолжила Хриса, — не забивать хорошенькую головку мировыми проблемами, а подумать как следует о платье для церемонии. Твоя бедная мать рано умерла, оставив тебя на попечение безалаберного отца! Будь она жива, не позволила бы тебе одеваться подобным образом. Милочка, я не в претензии к твоему вкусу — фасон безупречен. Но черное! Нехорошо для молодой девушки! Вспомнить только, в чем ты появилась на Новогоднем балу! Да еще, дорогуша, раз мы заговорили об этом, хочу тебе сказать, что ты слишком неулыбчива. Ну что за мрачность?! О чем грустить в твоем возрасте! Разве о недостатке поклонников, но ты же не обделена вниманием. И только не говори, что все черные маги меланхолики, — Юстина и не делала попытки возражать Хрисе. — Глупости! Посмотрите на Афанасию. (Она, кстати, твоя подруга Аполлинария.) Фасси смешлива, как пятнадцатилетняя девчонка!

Юстина вышла от Аполлинарии освеженной. Хриса ни разу не задала вопрос об Ипатии, словно он явление рядовое. 'Ну, подумаешь, темный чародей, выпущенный из Холодной Скалы! Тоже мне новость! — читалось в каждом жесте Хрисы. — Моя свадьба — вот событие года!' И Юстина под конец свидания начала соглашаться с родственницей. Действительно, она живет на свете очень давно, и за это время перевидала не меньше дюжины темных чародеев. Поговаривали, что она была дружна со многими из них, а в особенности с Зоилом Зизием, однако, по какой-то причине не вышла за него замуж.

Время близилось к обеду. Юстина направилась к театру, рассчитывая позвать Терентия Летилла перекусить. Днем у театра стояло всего несколько экипажей, и Юстина без труда узнала экипаж Мелании — правильная осада продолжалась.

В просторном вестибюле театра было пустынно. Тяжелая дверь в зрительный зал предупредительно отворилась перед ней. Вокруг сцены слабо горели световые шары, и перламутровые стены раковины чуть светились отраженным светом. Шаги гулко разлетались в полутемном зале. Звук, будто кто-то шаркнул подошвами по полу, донесся сверху, от лож, устроенных в спирали раковины. Юстина подняла голову, но никого не заметила за полукружьем ажурных балкончиков. Тревожиться причин не было — мало ли кто из служащих или их знакомых забрел в театр. И девушка прошла прямо за кулисы, в помещения артистов.

Здесь тоже царила темнота, но дорога хорошо знакома, и вынимать палочку, чтобы зажечь фоты, не хотелось. Впереди, из-за приоткрытой двери, падала полоса света, и слышались голоса. Юстина невольно придержала шаг.

— Иллюзионист слишком узкое определение, — говорил Терентий Летилл. — Это вовсе не отражает сути того, что мы делаем. Разве мы только создаем иллюзию, копируем действительность? Нет! Мы ее воссоздаем в очищенном, незамутненном виде, оголяем эмоции. Все, что у нас есть это несколько минут. И в эти несколько минут мы заставляем людей видеть мир свежим взглядом.

— Какое же определение вы для себя избрали? — Юстина узнала голос — Порфирий Рофиллит — и выхватила палочку.

— Артист! Да, без сомнения, мы артисты, — продолжал Терентий.