По кривой дорожке

— Мы с мужем редко видимся, разве что на деловых обедах. И разумеется, о своих любовницах он со мной не откровенничает.

— Элли Уилсон совсем не его любовница. Она служит в редакции. Два дня назад ее изнасиловали и велели передать приказание редактору отказаться от дела. А делото вашего мужа. Потом ее похитили и теперь держат заложницей. На случай, вдруг мы раскроем опасно много. Сейчас, возможно, уже попала в те же руки и жена про курора. Ищут они и любовницу вашего мужа, хотят и ее использовать против нас. Нас вынуждают обороняться на тот же манер. Времени для угроз уже нет. Где держа г Элли Уилсон? Мне необходимо заставить заговорить кого-то из компании вашего муженька. Кто поддастся? Ваш муж? Карл Ваннерман? В чьей власти отозвать наемных убийц, которые терроризируют наших сотрудников?

На красивом лбу появилась легкая морщинка.

— Вы вправду считаете, что я знаю? Или скажу?

— Я стараюсь убедить себя, что в компании Клингера есть хоть кто-то с проблесками честности, — сказал Питер. — Я твержу себе, что да, взяточничество и шантаж — расхожие средства в вашем мире. Но насилие, убийство, физические пытки — это все-таки немножко чересчур. Может, тут даже ваш личный кодекс чести трещит по швам: ведь рано или поздно все раскроется. Сегодня мне нужна безопасность этих женщин. Я готов купить ее. Но если я опоздал, берегитесь. Существует же кто-то, миссис Клингер, кому вы небезразличны? Кто кинется искать вас, если вы вдруг исчезнете? Хотя у меня такое чувство, что в вашем мире никто никому не нужен. Каждый заботится только о себе, о личной власти.

— Расскажите про свою Элли Уилсон, — попросила Флоренс< будто не слыша Питера.

— Симпатичная, порядочная женщина. Хороший работник. Ей около тридцати, — начал Питер. — Меньше года назад вышла замуж за Джорджа Уилсона. Его убили вчера ночью. Они очень любили друг друга. Этого вам, может, и не понять. Может, на ваш современный взгляд, их любовь чересчур старомодна. Трагедия в том, что они слишком тяжко поплатились ни за что. Они были винтики в игре. Элли — секретарша Девери, редактора «Ньюсвью». Прямого отношения к истории Клингера она но имеет. Джордж был нашим репортером. Участвовал в подготовке темы. Его заданием был Лестер Стронг, прокурор. Ни Элли, ни ее муж никем не командовали. Так, мелкая плотвичка. На них кинулись, давя на Девери, заставляя его бросить поиски правды. Клингеру Уилсоны ничем не угрожали.

— Вы меня удивляете, Стайлз, — бесстрастно и холодно прервала его Флоренс. — Уилсона, получается, убили из спортивного интереса? Только чтобы запугать редактора?

— Наверняка в последний момент Джордж на что — то наткнулся, выбежал из редакции вчера в третьем часу — ехать в Филадельфию, разыскивать жену. Он ничего не знал, у него не было никакой информации. Мы считаем, что до Филадельфии ему добраться не удалось.

— И вот так, мчась по городу, он что-то увидел или услышал и сделался опасным?

— Приходится думать так.

Она поигрывала бокалом.

— Ас чего им потребовалась эта шлюшка? Подружка Томми? — поинтересовалась она.

— У нас был с ней разговор. Испугались, наверное, вдруг сболтнет что-нибудь.

— И наконец, Корал Трейн. Она ведь жена прокурора?

— Да. Здесь шантаж. Обуздывают Стронга.

— Томми для них очень важен, наверное, если пускаются на такие крайности, как думаете? — Она взглянула на него поверх бокала.

— Мне интересно, почему он важен. То ли без него не обойтись «Синему небу», то ли он использует свой талант шантажиста против своих же сотрудников.

— Не стоит недооценивать Томми! — засмеялась она. — Если его загнать в угол, он становится весьма опасным!

— Если меня довести, я тоже кусаюсь!

— Да ну! Такой романтик! — отмахнулась она. — Романтизируете брак этих пешек. Нафантазировали какую-то внутреннюю честность, якобы она сидит где-то во мне. Ждете — сейчас я разольюсь слезами и расскажу все — все, потому что в глубине души я очень, очень порядочная. Вам п в голову не влетит затянуть меня в уголок потемнее да выколотить все тайны. Для вас это вроде полета на Луну. Вы, Питер Стайлз, романтик. А в нынешнем мире и в окружающих вас людях нет ни на грош романтики. Вам не победить, потому что вы никогда не отважитесь на наши методы. В игру по нашим правилам вам не играть: слабо.

— Дайте ниточку к Элли Уилсон! Не то остерегитесь, как бы вся ваша теория не лопнула!

— Прямо жалко вас, — >она отхлебнула дайкири, не спуская с него желто — зеленых глаз. — Правда. Из кожи лезете, помогая своим беспомощным друзьям. Таким я представляла себе порядочного человека, когда была помоложе. А теперь считаю: порядочные люди — просто глупцы. Вы спотыкаетесь о свою порядочность, когда тщитесь расшифровать факты.

— На что же это вы намекаете?