По лазоревому ветру

Она кивнула и снова уткнулась лбом в его спину, продолжая лить слёзы так, что плотная ткань его плаща, казалось, промокла насквозь. Эльф едва заметно улыбнулся, но больше решил ничего не говорить, чтобы успокоить девушку, решив, что лучшим доказательством того, что они спаслись будет то, что он увезёт её далеко за пределы Северного Догорма.

Стоило мосту принять более-менее горизонтальное положение, эльф помчал коня вперёд, чтобы не дать возможности опомнившимся стражникам снова начать наматывать цепи. Лучники, успевшие добежать до удобных для обстрела позиций и в основном занявшие места у бойниц, принялись пускать стрелы в беглецов, но ни одна из них не достигла цели. Эльф не имел при себе стрелкового оружия, но это ничуть не смущало его и не настораживало: он по-прежнему не смотрел ни на кого и не оглядывался, унося девушку прочь из этого города.

Ни до, ни после девушка не бывала в Оуиле, тем более, что в связи с вышеописанными событиями он и вовсе стал казаться ей противным, и каждый раз, когда она потом, исследуя леса и болота, выходила к опушке леса и видела очертания столицы, ей хотелось поскорее уйти обратно, чтобы не видеть их.

Казнь не состоялась, но в сознании принца почему-то отпечаталось полностью противоположное, ведь он всё же поджёг костёр у ног ведьмы.

3

За пределам Северного Догорма, настоящее время.

Она не была в этом замке, ставшем ей домом, около полутора недель, и теперь, пробираясь по такому знакомому и родному тёмному еловому лесу, в котором она всегда чувствовала себя защищённой, её почему-то охватывало чувство тревоги, которое она не могла ни объяснить, ни побороть. Это чувство рассеялось лишь тогда, когда из узких готических ворот угрюмого замка ей навстречу вышел высокий темноволосый человек, широко приветливо улыбаясь и разводя руки в разные стороны для приветственных объятий, в которые она незамедлительно кинулась.

- Здравствуй, Фогун! – воскликнула она, обнимая его и прижимаясь к нему щекой.

- Здравствуй, Элейна! – ответил он. – Я ждал тебя только к вечеру, так что даже угостить тебя нечем, – он прекрасно готовил и любил это делать, однако, последнее время был слишком занят принцем и действительно совершенно не успел подготовиться к возвращению девушки.

- Есть новости? – спросила она, когда он выпустил её из объятий и повёл в замок.

- Ну… - он замялся, не зная, как лучше сказать. – Вообще-то есть одна… Вернее, один. Сидит в южной башне… пленник…

Элейна вскинула на чародея удивлённый взгляд: он отлично знал, что её не интересуют его дела, и они жили вместе лишь на условиях выгодного сотрудничества, не вдаваясь в подробности жизней друг друга. Кого он брал в плен, чем жил и промышлял, её никогда не заботило, и потому Элейну удивило, что он решил с порога рассказать о каком-то пленнике.

- Это должно меня заинтересовать? – спросила она, приподнимая брови и с недоумением глядя на собеседника.

- Полагаю, да, - ответил он и лукаво улыбнулся: - Тебе же будет интересно узнать, во что превратился некогда уверенный и хладнокровный человек, приговоривший тебя к смерти?

Её и без того удивлённый и недоумённый взгляд теперь выражал полнейшее непонимание, и девушка выглядела искренне поражённой таким вопросом.

- Ты похитил принца? – она смотрела округлившимися глазами на своего друга, и он не мог понять смешения чувств в её взгляде. Ей одновременно было страшно за Фогуна, которого теперь могли ждать неприятности, и неожиданно приятно, что Лефира они уж точно ждут. Почему ей стало приятно от этой мысли, она не успела подумать, так как чародей решил напомнить ей о том, кто заперт в башне.

- Помни, он бы жестоко и безжалостно убил тебя ради поддержания своего авторитета. Ему это почти удалось. Что бы с ним не происходило, помни, его нельзя жалеть – это чувство было неведомо ему к тебе…  И ко мне… Мы с ним однажды встречались, только вряд ли он это помнит, я был неузнаваем. Зато могу точно сказать тебе: он убил бы всех магов и чародеев, если бы не боялся видеть их смерть. Он попался нам в руки, и мы можем отомстить ему за всех, кто пострадал от его указов.

Фогун говорил тихо и убедительно. Он ещё несколько недель назад, до отъезда девушки к чему-то постоянно вспоминал принца, пробуждая в душе Элейны ненависть к нему. И старания его не прошли даром: сейчас она была полностью согласна с чародеем: неважно, жива она осталась или нет – Лефириус мог спасти её, но решил иначе, мог дать время доказать, что она ни в чём дурном не замешана, но и этого он ей не позволил, а потому и Элейна, и Фогун…впрочем, как и сам принц, твёрдо считали, что он всё-таки убил её. К тому же, как знать, что ещё он успел совершить за эти годы? Девушка улыбнулась лёгкой зловещей улыбкой, не предвещающей ничего хорошего пленнику.

- Он хоть жив? – спросила она: ей очень хотелось, чтобы он встретился с ней, и потому она с радостью увидела, как Фогун утвердительно кивнул.

Чародей по-дружески обнял девушку за плечи, улыбнулся, и сказал: