По льду (СИ)

— Морозов, как ты уже знаешь, владелец не только строительной компании, но и сети элитных казино в Нижнем Новгороде. Он построил на этом целое состояние, привлекая в казино богатеньких клиентов. Причем не только умелых, но и невезучих. В числе тех самых несчастных когда-то оказался Алексей Алексеевич Костенко.

Знакомая фамилия заставила Николая сглотнуть. Он прикусил нижнюю губу, чтобы сохранить спокойствие.

— К слову, отец твоей ненаглядной девушки — успешный бизнесмен в прошлом. Даже интересно, что его потянуло на азартные игры. Может, нервы сдали. Как знать, — Казанцев пожал плечами. — В январе этого года он зачастил в казино к Морозову, видя в нем приятеля. Выигрывал он редко. Чаще на нем висели крупные долги. Сумма задолженности была настолько велика, что…

— Он переписал «СтройНижВет» на Морозова, — закончил за него Николай.

— Костенко вынужден был отдать ему не только дом и компанию, но и дочь, — выказал суровую правду Павел Петрович.

— Ч-что? — недоуменно переспросил Коля.

— Аня много раз приходила в казино, чтобы забрать оттуда отца. Наверное, сильно любила. А Морозов, хоть и взрослый, питает страсть к молодым красавицам. Твоя девушка оказалась не в то время, не в том месте. Алексей Костенко проиграл дочь вместе с компанией. Потому и совершил суицид. А твоя Аня, чтобы не быть с ненавистником, сбежала сюда со своим другом.

Говорят, невозможно ощутить невесомость. Но Николай познал это чувство, когда уяснил, о каком своем велась речь. Морозов затеял все это ради нее. Она его собственность. От горького осознания происходящего закружилась голова, а земля будто бы уходила из-под ног. Коля не чувствовал опоры и пошатнулся, однако вовремя схватился рукой за стену, оставив там полоску от ногтей.

— Вы с отцом знали об этом всегда? — хрипло осведомился Николай сквозь собравшийся в горле ком.

— Я знал об этом с самого начала, Александр Юрьевич — после проигрыша, — признался Павел Петрович. — Видимо, твой отец никого не ценит в своей жизни, раз обрек твою девушку на погибель. Для Морозова это не просто завтрак. Это отличный повод увезти ее обратно и заточить в своей башне.

— Где они? — глухо отозвался Коля. Он не смог ее защитить, отчего чувствовал себя виноватым.

— Спроси лучше у своего отца, — бросил напоследок Казанцев.

Дверь захлопнулась. Павел Петрович испарился так же мгновенно, как и появился в таунхаусе, оставив после себя пустоту. Точнее, огромную дыру в душе. Николай чувствовал себя паршиво, как никогда ранее. То, что поведал ему Казанцев, никак не укладывалось в его голове. Почему же Аня раньше ничего говорила? Если бы он только знал правду, то представлял бы серьезность сложившейся ситуации и ни за что бы не оставил ее в таунхаусе. Немедля он бы увез ее в безопасное место, и не случилось бы всего этого.

Отпрянув от стены, Николай подорвался с места и направился к отцу. По дороге он встретил всполошенную Екатерину Андреевну, которая накрывала на стол, и чуть не сбил ее с ног. Однако ничего его не волновало на данный момент так сильно, как вскрывшаяся правда. Яростно распахнув дверь отцовского кабинета и застав его в кресле со сложенными у подбородка руками, Николай переступил порог.

— С утра не в духе? — спросил Александр Юрьевич, ничего не подозревая.

— Как ты можешь сохранять спокойствие, когда снова вонзил нож мне в спину? — фыркнул Николай, рукой смахнув папки со стола.

— О чем ты? — Литвинов-старший недоуменно изогнул бровь, однако дернувшийся левый глаз выдал его лукавство.

— В каком заведении сейчас завтракают Морозов и Аня? Говори быстро.

— Откуда ты… — начал было отец, но, поразмыслив, все понял. — Казанцев тебе все рассказал. Вот подлец! Напоследок подложил мне свинью, — старческая рука ударилась о колено.

— Да, он пытает дикую неприязнь к тебе. Но он хотя бы был честен со мной, когда мы столкнулись в коридоре. Как ты посмел это сделать, зная правду? Ненавижу тебя!

— Успокойся, пожалуйста, и позволь мне все тебе объяснить. Это не то, что ты думаешь, — принялся оправдываться Александр Юрьевич.

— Звучит как в дешевых мелодрамах! И что же ты мне объяснишь?

— Я отправил ее на обычный завтрак, после которого она вернется домой. Мне нужно выбить из него все признания. А сделать это может только твоя девушка, — Александр Юрьевич встал с кресла и подошел к сыну. — Вчера вечером мне позвонил Морозов со странным предложением. Он согласился отдать мне проект взамен на то, что я организую ему завтрак с Аней. Я согласился, но попросил Аню об одолжении: она запишет их разговор на диктофон на случай, если Морозов решит дать заднюю. Вот и все.

Тон Литвинова-старшего был предельно спокойным, будто бы он действительно верил в честность и благие намерения своего оппонента. И Николай не верил своим ушам. Наивность отца убивала его.