По льду (СИ)

— Знаю, милая, знаю, — Николай провел рукой по ее волосам, оставляя поцелуй на макушке. — Мне неважно, пришла ты ко мне за защитой в тот день или нет. Важно лишь то, что твои чувства искренни. Там, в ангаре, когда ты взяла меня за руку и сказала, что не сможешь проделать путь до луны обратно в одиночку, я понял, что фальшь — это не про нашу любовь.

— Тогда почему я не могу поехать с тобой? — Аня выдавила улыбку и с непониманием посмотрела на Николая.

— Потому что тебе, как и мне, нужно переварить произошедшее. Сегодня крайне эмоциональный день, из-за чего мы можем наговорить друг другу плохие вещи. Я этого не хочу, — признался Коля. — К тому же, приводить тебя снова к себе домой равносильно тому, что пустить Иисуса на порог к Люциферу.

— Пора ехать, — перебил их Федя, стоя поодаль от Литвинова.

Аня напоследок прижалась к Коле, крепко стиснув его в объятьях. Уезжать с Федей не хотелось. Если их любовь — бесконечная Вселенная, то она желала бы нежиться в его горячих объятьях вечность.

— Тебе стоит отдохнуть, правда, — произнес Николай, разрывая объятья. — После вечерней тренировки мы с тобой не встретимся, но я приеду к тебе завтра.

Аня нехотя отпрянула и, ненадолго остановив внимание на его усталом лице, направилась к Феде. Она верила, что Николай не оставит ее: его глаза говорили об этом.

Глава 22

День летел за днем, ночь — за ночью, месяц — за месяцем. «Лисы» с каждым матчем приближались к плей-офф, зарабатывая больше очков и поднимаясь в турнирной таблице. За спиной оказалось десять матчей с дивизионом Тарасова, пять — с дивизионом Харламова. Каждая игра была суровой борьбой, потому что каждая команда желала показать свое первенство, но не каждая сумела это сделать. Николай помнил все матчи, как удачные, так и проигрышные, и вместе с Сергеем Петровичем оставался дополнительно после тренировок, чтобы проводить работу над ошибками в индивидуальном порядке. Это ни в коем случае нельзя было счесть за привилегии, просто он хотел расти, как профессионал, и добиться таких же успехов, как Звягинцев, пусть и в столь юном возрасте.

Соперники других дивизионов оказались еще более непредсказуемыми, чем те, с которыми им до этого удавалось вступить в схватку. Они были быстрее, сильнее, слаженнее и более технически подкованы. «Торнадо», «Дикие львы», «Буйволы», «Молниеносцы», «Титан», «Смерч», «Варриорс», «Соколы», «Амуровцы», «Полярные медведи» — ничего не значащие наименования для половины континента, но имеющие вес в хоккее. Названия этих команд уже сходу говорили о темпераменте противника в отличие от «Лисов», которых в новых дивизионах считали дилетантами КХЛ. Почему-то при столкновении с экспансивными и пылкими оппонентами забывались те успехи, что были достигнуты в дивизионе Боброва. Достижения превратились в крошечную пыль. Поэтому «Лисы» тренировались больше, благодаря чему одержали победу в семи матчах.

На носу предстояло столкновение с новой командой из дивизиона Чернышева. ХК «Викинги» неоднократно становился обладателем кубка Гагарина, и в прошлом сезоне не изменил этой традиции. Эмоциональные, жесткие, не идущие на попятную. «Викинги» легко считывали действия соперника и работали на опережение. Им завидовали за неисчерпаемый источник энергии и способность отдаваться делу с особой страстностью и порывистостью. Сергей Петрович отмечал на тренировках, что «Викинги» импульсивны и стремительно реагируют на ситуацию и что, когда дело касается захвата их зоны, резко меняются в настроении и атакуют силой.

Николая не тревожила возможность падения или травмы: в хоккее это обычное дело. Больше всего его беспокоила техника, которой владеют «Викинги». Поэтому перед матчем с противником он пропадал на льду до закрытия ледовой арены. Ему хотелось быть во все оружие в момент, когда «Викинги» и «Лисы» впервые столкнутся на льду. Все игры с дивизионом Чернышева были выездными, а «дома» шансов одержать победу больше хотя бы потому, что есть болельщики. А их гул — движущая сила. Только вот у «Лисов» этой силы на выездах всегда меньше.

Из-за нагрузки перед окончанием первого этапа регулярного чемпионата Николай видел Аню редко. В основном на утренней и вечерней тренировках, когда она приходила и усаживалась на трибуны, набирая пальцами что-то в компьютере. Бывали дни, когда они пересекались в промежутке между тренировками, но эти встречи были короткими. Как-то Аня обмолвилась, что из-за хоккея они мало видятся, но Коля просил не ревновать его ко льду и пообещал, что после выхода в плей-офф все будет по-прежнему.

Одним январским вечером, накануне своего дня рождения, Николай заехал к Ане на квартиру, пока Феди не было дома. Это был единственный вечер за долгое время, который они смогли провести вместе. Коля сидел на высоком табурете, облокотившись на столешницу, и смотрел на Аню, которая стояла у плиты. Она была одета в мешковатую серую футболку, достающую до колен, и черные лосины, а на голове был завязан небрежный пучок. Почему-то такой домашний образ вызывал улыбку на его лице.