По льду (СИ)

Литвинов-старший закрыл папку, по листам которой бегло пробежался глазами, и всучил ее Николаю. Коля ее даже не открыл, просто положив рядом с собой. Ситуация с тендером не настораживала его: кто-то должен спустить его отца на землю и доказать, что мир не крутится вокруг империи Литвиновых. Он с интересом наблюдал за реакциями отца, которые с каждой секундой становились более импульсивными и непредсказуемыми.

— Откуда он взялся? — сощурив веки, поинтересовался Александр Юрьевич и стиснул зубы, пытаясь подавить возрастающую в нем злобу. — Ты же гарантировал мне, что наша компания последней подала заявку на участие.

Казанцев виновато опустил глаза в молочного цвета пол и промямлил:

— Так и было. Но Морозов вклинился в самую последнюю минуту.

— Черт! — ругнулся Литвинов-старший и кулаком ударил по столу. — Паша, ты собираешь мне все, что касается Морозова. Всю подноготную! А ты, — он обратился к Коле, — изучаешь все аналитические отчеты «СтройНижВет» за последний год. Мне важно знать не только о прибыли, но и обо всех денежных переводах этой фирмы. Нам нужен козырь, который мы сможем достать из-под рукава, чтобы выиграть это дело!

Николай выпрямил корпус, отбросив плечи назад, и смерил мирным взором сначала Павла Петровича, а затем и отца. Отодвинул тарелку с нетронутым луковым супом и положил руки на стол, скрепив пальцы в замок. Чуть подавшись вперед, Коля выдал:

— В войне все средства хороши, да, Александр Юрьевич?

Николай специально сделал акцент на имени, чтобы сделать тому болезненный укол. Язык не поворачивался назвать его «отцом».

— Тебе ли не знать о методах конкуренции? — выпалил Литвинов-старший, с некоторым оскалом и малой долей злобы взглянув на сына.

— Нас не учили грязным методам. В Институте нам рассказывали о честных методах, а не о том, как изучить личную жизнь конкурента и использовать это в корыстных целях! Немыслимо, что твоя империя выстроена на таком болоте!

— Тебе и не нужно лезть Морозову в трусы. Для этих дел у меня есть помощник, — Александр Юрьевич метнул взор на Казанцева. — Тебе лишь нужно пройтись по тине этого болота, как ты называешь, и применить свои знания на практике. В конце концов, эта грязь тебя кормит.

Эти слова разозлили Николая. Он крепко вцепился пальцами в края круглого стола.

— Не лги! — Коля привстал со стула. — Так было только до того момента, как я попал в МХЛ. С 16 лет я сам зарабатываю на свое существование. Ты ведь настолько был зол из-за того, что я не хотел выбирать работу в компании, что заблокировал счет! Хотя мне не нужны твои жалкие подачки!

Александр Юрьевич схватился за пустой бокал, стены которого были пропитаны золотым коньяком, и хотел запустить сосуд в сына, но удержался: за их перепалкой наблюдал Казанцев, которому впервые довелось лицезреть домашний конфликт. Литвинов-старший отцепил пальцы от бокала и уронил ладонь на стол. Наклонив голову набок, сказал:

— Не время сейчас выяснять, что и когда было. Время поработать на НИС-групп. И ты будешь это делать, хочешь ты этого или нет.

— Я уже не мальчик, которым ты можешь помыкать. Не. Буду. Участвовать. В этом, — сделал акцент на каждом слове Николай.

Он резко вскочил с места и, задвинув стул, вылетел из столовой. Быстро переместился в свое крыло и, захватив спортивную сумку, направился к выходу. Пусть до игры еще и было чуть больше часа, находиться здесь он был не намерен. От одного вида Александра Юрьевича его желудок сокращался и готов был вывернуть содержимое наружу. К игре Николаю нужно было определенно успокоиться, иначе сегодня его ждут сплошные удаления на льду, что непозволительно для положения, в котором сейчас находятся «Лисы».

В дверях Коля столкнулся с Екатериной Андреевной, которая, как ему показалось, шла именно к нему. Ее руки держали пустой поднос, в котором смутно отражалось ее взволнованное лицо. Николай хотел ее обойти, но экономка преградила ему путь, коснувшись своей полноватой рукой его предплечья. Он опустил глаза на ее пальцы, которые слегка сжали рукав фланелевой рубашки. Затем его взгляд переместился на ее лицо, принявшее озабоченное и растерянное выражение.

На мгновение Николаю показалось, что Екатерина Андреевна стала невольным свидетелем конфликта, разразившегося в столовой несколько минут назад, и что хотела поговорить с ним на эту тему. Но обсуждать отношения с отцом он не желал ни с кем, тем более в состоянии, когда стрелка на шкале эмоций горела запредельно красным цветом.

— Извините, Екатерина Андреевна, но мне пора бежать, — ответил Литвинов, сняв ее цепкие пальцы с предплечья и подхватив куртку с крючка.

— Н-николай, — чуть запнувшись, сказала экономка. — Мне нужна ваша помощь.

Коля повел бровью и с удивлением уставился на Екатерину Андреевну.

— Моя?

— Да, — сглотнув, вымолвила экономка. — Твой отец решил угостить Павла Петровича коллекционным вином…

— Пусть угощает. Я как могу помочь? Убедить их, что чрезмерное употребление алкоголя вредит их здоровью? — Николай усмехнулся, представив, как пропагандирует здоровый образ жизни своему отцу.