По лезвию бритвы

Румянец исчез с ее лица. Воздух наполнился тихим свистом, порыв ветра с ревом растворил закрытые наглухо окна. Мы стояли, уставившись друг на друга. Казалось, Селия хотела сказать что-то еще, но промолчала.

Благодарение Хранителю Клятвы за благости, которые он посылает.

Я почувствовал приближение пустоты и вышел на лестницу, внутри меня все сжалось от ужаса. Тварь отделилась от стены за спиной Селии. Она бросила на меня свой последний взгляд, полный печали и осуждения.

Не всякое событие достойно того, чтобы его занесли в хронику. Достаточно лишь сказать, что случившееся потом было ужасно.

49

Несколько дней спустя я сидел на крыше одного из домов Малыша Мака, примерно в квартале от Гнезда. Ригус прощался с Синим Журавлем. Его тело, тщательно набальзамированное и облаченное в лучшее платье, в котором я волшебника раньше ни разу не видел, покоилось на золоченой тумбе, стоявшей на небольшой сцене. На подиуме восседал цвет деловой и аристократической элиты города, несколько десятков знатных особ, которые для Учителя все были на одно лицо. Сцену окружал отряд стражников, не гвардейцев, а вооруженных алебардами солдат, выискивающих среди толпы малейшие признаки беспорядков. Буквально весь Низкий город собрался вокруг этого центра, чтобы воздать своему кумиру последнюю дань уважения.

Было по-прежнему отвратительно холодно, хотя со времени той последней ночи снег больше не шел. А то, что от него осталось, превратилось в жижу, грязь и дерьмо — обычные украшения городских сугробов. Мы с Маком раскуривали по очереди косячок, пуская темно-сизый дымок в серое небо. Последняя партия сон-травы оказалась исключительно паршивого качества. Если дела так пойдут и дальше, начну подыскивать нового поставщика.

Первосвященник восхвалял добродетели покойного, лежащего на позолоченной тумбе, по крайней мере, мне так казалось. Мой слух еще не восстановился полностью, и мне сложно было разобрать его речь за монотонным бормотанием толпы. Судя по выражению Мака, речь священника не впечатлила его. Сомневаюсь, что я пропустил нечто важное.

— Ты ведь дружил с ним, верно? — спросил меня Мак.

Две его шлюхи сидели позади нас, куря сигареты и тихонько скуля, довольные возможностью потешить собственную страсть к мелодраме.

— Да.

— Каким он был?

— Сказочно высоким, — ответил я.

Где-то внизу, среди потного скопления людей, собравшихся на церемонию, был и мой друг Йансей. Когда все закончилось, я вызвал его из укрытия. Он заявил, что мы в расчете, хотя мне показалось, что в действительности он так не думает. Как бы там ни было, а в день нашей встречи на крыше его дома в одном он был все-таки прав: пройдет много времени, прежде чем Мама Дукес снова пригласит меня на обед.

Оглядываясь на прошлое, думаю, что Веселый Клинок все же не решился бы причинить ему вред. Я был не прав в отношении Беконфилда. Я был не прав в отношении многих людей. Старец подчистил за мною следы, и даже если бы он узнал, что я убрал не того, кого нужно, то закрыл бы на это глаза и приберег бы этот факт на случай, если понадобится припереть меня к стенке. Убийства детей в Низком городе прекратились: прославленный, но малозначимый пэр погиб в результате несчастного случая, который произошел в его доме из-за взрыва отопительного котла. Лорд Беконфилд был последним в роду, и, в отличие от блистательной вечеринки, устроенной им за день до смерти, на его похоронах присутствовало всего несколько человек. Несмотря на свою известность, герцог не пользовался всеобщей любовью. Помимо его кредиторов лишь немногие оплакивали уход Веселого Клинка.

Воробей маялся у парапета. Если бы ему предоставили выбор, он предпочел бы быть там, среди городской толпы, но после его возвращения Аделина боялась оставлять мальчишку без присмотра. Если он и помнил что-нибудь о своем похищении или о том времени, когда находился под чарами Брайтфеллоу, то никогда не рассказывал мне об этом. Он был маленькой врединой. С ним все будет в порядке.

Я не был настолько уверен в будущем Низкого города. Ходили слухи о желании превратить Гнездо в бесплатную лечебницу, но еще поглядим, что из этого выйдет. Журавль не имел семьи, и со смертью Селии не осталось никого, кто присматривал бы за его владением. Трудно представить, чтобы правительство распорядилось его собственностью во благо всех простых людей. Но как бы там ни было, Низкому городу будет не хватать своего защитника.

Что до крушения его оберегов, то нам всем оставалось лишь дождаться прихода лета и посмотреть, что будет. Не каждый год приносил красную лихорадку, да и городская медицинская помощь и санитарные меры стали лучше с тех пор, как эпидемия сделала меня сиротой.

Но иногда по ночам сон-травы было мало, и я просыпался в холодном поту, думая о телегах, отправленных на сбор трупов, об одноместных двуколках, набитых доверху гниющей плотью. В такие ночи я тихонько доставал из буфета бутылку виски, садился возле огня и пил до тех пор, пока уже не мог вспомнить, отчего я проснулся. По-другому я просто не мог.

— Я возвращаюсь домой, — объявил я.