По лезвию денег

Петухов завозился с бумагами, показывая насколько он занят, но брошенные на его стол ключи от автомобиля, и новый более грубый жест начальника придали лейтенанту нужное ускорение.

Мы молча проследили, как захлопнулась дверь за Петуховым, и Сашка с подозрением уставился на меня:

— Жену по боку, работу тоже… Как я понял, это не все твои проблемы, Юра?

Его жена Наталья, само собой, проболталась о моей «венерической» болезни. Ну и пусть! Родственники знали лишь часть правды, я же прекрасно был осведомлен о своем отчаянном положении, и скорбь на лице мне не нужно было изображать. Мои мимические мышцы уже забыли, что такое веселое настроение.

— Дела паршивые, — подтвердил я, но вдаваться в детали не спешил: — Я видел краем глаза, у тебя тоже проблемы.

— И ты репортаж успел посмотреть? Это придурки-топочи дело завалили. Сказали, можно брать Носкова, дело верняк. Из-за них я и облажался.

— Зачем спешил? Проследил бы как следует, убедился.

— Да надоело все это! — Сашка потряс руками, показывая на убогую обстановку тесного кабинета. — Думаешь, о таком я мечтал? Видел бы ты генеральские хоромы.

— У тебя еще все впереди. Будешь продолжать пасти Носкова?

— Где там! Запретили. Начальство скандалов не любит.

Я оценил хорошую новость, но вида не подал. Посочувствовал:

— Жаль, что у тебя не получилось. Если бы сцапал кого надо, сейчас бы майорские звездочки обмывали.

— Не трави душу. Мои проблемы привычные, не в первый раз, с тобой, брат, что творится?

Ага, все-таки хочет, чтобы я сам признался в постыдной болезни, не раскрывает жену. Ну, ладно, слушай.

— Если честно, я болезнь неприятную подхватил на одно место. — Я выразительно опустил взгляд ниже поясного ремня.

— Так, — понимающе крякнул брат. — За удовольствие надо платить, ежу понятно.

Я тяжело вздохнул и промолчал.

— Как ты вляпался? Не мальчик уже, должен соображать, что надо предохраняться.

— Дурак был. Не повезло.

— Головой надо соображать. — Для убедительности брат постучал себе кулаком по лбу. — Вот этой.

Звук меня впечатлил, как по пню камнем. Громов поднялся из-за стола, прошелся по кабинету.

— Думаешь, я святой? Тоже бывали разный шуры-муры, кати-нюры. Но как видишь… — Он выпятил грудь, изображая богатырское здоровье, но быстро сдулся. — Ну ладно, дело поправимое, вылечишься. Где сейчас обитаешь?

— Да так. Где придется.

— Ты извини, к себе пригласить не могу. Сам понимаешь, Наталья будет зудеть. Ох, эти бабы.

Я помялся и изобразил жуткое смущение перед тем, как огорошить его неприятностью:

— Саш, такое дело, даже не знаю, как сказать. Тебе бы тоже надо провериться.

— В каком смысле?

— В том самом.

— Зачем? — напрягся он.

— Ну, мы бокалы все время путали. Помнишь, целовались на прощание. А болезнь эта заразная, через слюну тоже передается.

— Да ты что!

— Серьезная болезнь, с неприятными последствиями.

— Блин… То-то у меня в последнее время с этим делом не очень. Думал, нервы, стресс.

— Проверься. Не помешает.

— Легко сказать. — Громов провел ладонью по голове и сжал пальцы, словно собирался выдернуть волосы. — Если в ведомственную поликлинику сунуться, шептаться будут. Не хватало мне еще и такой славы.

Хорошо, что он мыслит в нужном направлении. Это облегчало мою задачу:

— Не волнуйся, я устрою анонимную проверку. У меня же теперь в больнице связи.

— Удружил, братец.

— И Петухова с собой возьми. Вы с ним постоянно рядом, и здесь, и в машине. Не думаю, что маски носите.

— Какие, на хрен, маски? Что я ему скажу?

— Да ты не дергайся. Наплети про бразильскую лихорадку. Типа я, твой родственник, подхватил, и всех теперь проверяют.

— Лихорадка? О которой по телевизору талдычат.

— Ну да. В больнице я предупрежу, чтобы не проболтались, о дате договорюсь и тебе позвоню, — выложил я свой коварный план.

— Ну, блин. — Громов стиснул губы и помотал головой. — А Наталья? Ее тоже проверять?

Вовлекать Наталью в сомнительную операцию в мои планы не входила.

— Ты сначала себя проверь. Если чист, зачем ее беспокоить.

— И то верно.

— Расслабься, вероятность маленькая, но провериться надо обязательно.

Я хотел похлопать брата по плечу, но тут же картинно отгородился ладонями, показывая, что буду держаться на расстоянии. Одно дело было сделано, и я сменил тему.

— Вообще-то, я приехал к тебе не только, как к брату, но и как к полицейскому.

— О чем ты?

— Помнишь, ты обещал показать запись из клуба «Гонконг» в ту ночь, когда с Юлей…

— Ах, это! Если бы появились факты, я бы первым раскрутил дело. Но смотреть там не на что, поверь, камера только при входе в клуб.

— И все-таки. Я — отец, пойми.

— Хорошо. Включу на своем компьютере, только ты это… дыши в сторону.

Я одел на лицо марлевую повязку, положил на стол дезинфицирующие салфетки и заверил:

— Протру за собой не только компьютер, но и стол.

Громова порадовала моя предусмотрительность. Он покинул кабинет, обещая принести нечто важное. Я сосредоточился на просмотре записи.