По лезвию грани

Ричард был прав. Убийство Джона Дрейтона не стоило всего вышеперечисленного. Если он заставит себя совершить его, то пожалеет об этом. Содеянное будет грызть его, и почему он должен приговаривать себя к тому бремени, от которого пытался избавить Джека?

Джордж сглотнул и медленно опустил меч.

— Не можешь этого сделать, да? — Джон улыбнулся. — Я все еще твой отец, мальчик.

Сам факт, что он подстрекал его, означал, что убить его было бы плохой идеей.

— Нет, — сказал Джордж. — Это не так. Ты просто какая-то свинья, которая переспала с моей матерью и сбежала.

Ричард вытащил из-под одежды пистолет — огнестрельное оружие Сломанного, большой тяжелый кусок металла. Он перевернул его и протянул Джону.

— Ты волен идти. Используйте его, чтобы защитить себя.

Что?

Джон Дрейтон убивал, пытал и насиловал. Если его отпустить на свободу, он сдаст их при первой же возможности. Он будет продолжать воровать, причинять боль и извлекать выгоду из страданий других людей. Это должно было закончиться здесь и сейчас, чтобы он никогда не омрачал горизонт брата или Розы.

Джордж повернулся к Ричарду.

— Доверься мне, — сказал Ричард. — Так правильно.

Джон взвесил пистолет в руке и отступил на пару шагов.

— Заряжен.

— Шесть пуль, — сказал Ричард.

— Более чем достаточно.

Джон поднял пистолет. Джордж уставился в черный ствол, огромный, как пушка. Все вокруг замерло. Мир обрел кристальную ясность, и Джордж увидел все в мельчайших деталях: отдельные листья пальмы за спиной отца, капельку пота на виске Джона, крошечные красные прожилки в глазах отц…

Звук спускаемого предохранителя потряс Джорджа, как удар гигантского молота по черепу. Он знал, что пуля угодит ему между глаз. Он смотрел смерти в лицо.

— Ты идиот, — сказал Джон Ричарду.

— Он твой сын, — сказал Ричард. Его голос был спокоен, так спокоен.

Он должен что-то сделать, понял Джордж. Он должен…

— Да, насчет этого. — Джон поморщился. — Прости, мальчик. Я тоже никогда не считал, что ты мой.

Джон нажал на курок. Белая молния вырвалась из пистолета и глубоко вонзилась в грудь Джона. Он беззвучно дернулся, как марионетка, дергающаяся на невидимых нитях, и упал на песок.

Джордж почувствовал момент, когда его тело переступило порог между жизнью и смертью и вошло в ее владения. Дело сделано, Mémère. Все кончено. Он больше никому не причинит вреда.

Облегчение нахлынуло на него, мгновенно сменившись стыдом.

— Как?

— «Подарок Хозяина», — сказал Ричард. — Я зарядил в патронник камень, а не пулю. Когда он попытался выстрелить, камень раскололся и выпустил свою магию.

— А если бы он ушел?

— Я бы остановил его и вытащил камень.

Джордж не мог сказать, было ли это удобной ложью ради него самого или правдой. Самое ужасное, что ему было все равно. Он просто испытал облегчение от того, что Джон Дрейтон стал трупом. Что это говорит обо мне?

Ричард крепко обнял его.

— Он умер так, как жил. Вот каким человеком он был.

— Я ждал его. — Джордж с трудом узнал в этом хриплом, глухом звуке свой собственный голос. — Я ждал его много лет. Когда Роза работала на дрянной работе в Сломанном, я сидел на крыльце, ожидая ее возращения домой, и притворялся, что вижу, как он идет к дому. Он подходил ко мне с широкой улыбкой и говорил: «Джордж, пойдем со мной. Мы будем вместе искать сокровища».

Его глаза наполнились слезами. Он заставил себя сдержать слезы.

— Он пытался заставить меня бросить собственного брата. Он пытался убить меня. Я смотрел ему в глаза. Они были холодными, как у акулы. — Ему хотелось плакать и кричать, как ребенку.

— Ни за что из того, что он сделал или кем стал, ты не отвечаешь, — сказал Ричард. — Он был взрослым человеком и сам виноват в своих грехах. Все, что он делал в своей жизни, привело его к этому. Я знал, что он нажмет на курок. Это было так же неизбежно, как восход солнца.

Джордж уставился на него.

— Я должен был это сделать. Я должен был покончить с этим… с ним.

— Ты чувствовал это в пылу момента, потому что смотрел на своего отца и видел наследие его преступлений. Это привносило тебе глубокий стыд. Ты хотел стереть это с лица земли и исправить ошибки, но убийство его не исправит их, — сказал Ричард.

— Мой младший брат предал нашу семью, и наши родственники погибли из-за этого. Его кузины, племянницы, племянники, дети, люди, которые любили его и заботились о нем. Он преломлял с нами хлеб, делил наше горе и счастье, а потом предал нас. Он был глубоко эгоистичным человеком. Он стал свидетелем убийства нашего отца, ему было больно, и он захотел отомстить. Это было все, что имело для него значение. Я смотрел ему в глаза, когда он сказал мне, что сделал это намеренно, и это было все равно, что заглянуть в душу незнакомца.

— Что с ним случилось? — Почему-то ответ казался жизненно важным.