По лезвию греха

— Да, ты! Выходишь замуж за этого жирного старика, сексуального извращенца по большой любви? Обожаешь его? Мечтаешь, чтобы он, наконец, пустил в ход свою плётку? Дни считаешь до свадьбы?

Тяжёлый, как бетонный каток, взгляд, прохаживается по моему лицу, моментально подмечая все сомнения. Губы, сжатые в жёсткую линию, чуть ухмыляются, а из горла вырывается какое-то утробное мурчание.

Сглатываю слюну, замечая, как зашуршали шины автомобиля по гравию. Поворачиваю голову в сторону, мысленно радуясь тому, что мы уже въехали на территорию коттеджного посёлка и мне совершенно не нужно будет больше оправдываться перед этим циничным мужланом.

По крайней мере, я не обязана этого делать.

Машина дёргается, замирая у кованых ворот особняка, и я быстро рву ручку двери на себя, практически выпадая из салона автомобиля в грязную лужу, смешанную из мутной жижи и талого снега.

Отряхиваюсь, вздёргивая подбородок, но глухой голос Кирилла догоняет меня, впечатываясь между лопаток:

— Так что, Лада? Ты не такая? Хочешь сказать, что ты любишь своего жениха и даже не смотришь в мою сторону?

Во рту пересыхает, а сердце предательски учащает свой ритм, обрушиваясь куда-то в район желудка. Я поворачиваюсь к несносному нахалу, пытаясь казаться спокойной и выдыхаю:

— Да, я люблю своего жениха.

— А мне кажется, ты лжёшь. Я вижу, как ты начинаешь дрожать, когда я оказываюсь рядом. Как твои зрачки расширяются, а ротик маняще приоткрывается, буквально мечтая о моих ласках.

Стальные тиски защёлкиваются на моих запястьях наручниками, и меня тут же накрывает волной адского жара, исходящего из самих глубин Ада.

— Ты многое о себе возомнил.

Шепчу, пытаясь добавить своему голосу стали.

Вздёргиваю подбородок, стараясь пронять этого жеребца холодностью глаз. Прогнуть его. Подмять под себя, чтобы он, наконец, оставил свои попытки меня соблазнить.

Но, кажется, это не входит в планы Кирилла.

— Тогда докажи.

Всё тело моментально прошибает волной страсти, когда я оказываюсь в крепких мужских объятиях. Из горла вырывается хриплый стон отчаяния, и Кирилл быстро проглатывает его, врываясь в мой рот своим требовательным языком.

Глава 38

Лада

Дышать становится не просто трудно, а невозможно из-за жуткого жара, распространяющегося по телу. Вкус Кирилла, слегка мятный, с отголосками какой-то пряности, разливается по моему языку, и я обмякаю в его объятиях как растаявшее на солнце мороженое.

Он слегка хмыкает, то ли от удовольствия то ли от осознания собственного превосходства, но я не могу отстраниться от него. Сделать шаг назад. Нет, наоборот. Моё тело сдаёт меня с потрохами, продолжая впечатываться в его стальной торс.

Прогибаю спину, прижимаясь сильнее.

Из горла вырывается хриплый стон, и я понимаю, что мои трусики уже предательски намокли под жадными пальцами Кирилла, ласкающими мою спину.

— Нет!

Отшатываюсь, моментально вспоминая про Образцова. Его образ с лоснящемся от жира лицом встаёт перед глазами, и сердце пронзает острая, кричащая боль.

— Ты же хочешь…

Бархатный, спокойный голос телохранителя мягко обдувает моё лицо, пытаясь снова заманить в свои объятия, но я спешно разворачиваюсь на каблуках. Несусь в дом по вымощенной плиткой дорожке, едва не спотыкаясь на каждом шагу.

Мои ноги, словно ватные после ласк этого мужчины совершенно не хотят слушаться, и я понимаю, что гораздо с большим удовольствием я бы сейчас повернула обратно, в его жаркие объятия. Позволила, наконец, отдаться чувствам. Стать счастливой хоть ненадолго.

Но нельзя. Это — просто невозможно.

Особенно сейчас, когда я нахожусь в шаге от заветной цели и обручального кольца на безымянном пальце.

От миллионов Образцова, которые связывают меня по рукам и ногам с тем злополучным контрактом.

От здоровья моего отца.

— Лада!

Крик мужчины достигает моих ушей на крыльце особняка, и я нервно рву на себя дверную ручку. Только бы успеть…

Заскочить в свою спальню, закрывшись на несколько замков, и почувствовать себя в безопасности. Подальше от этих пронзительных синих глаз, светящихся жгучей страстью вперемешку с тихой нежностью.

— Лада, остановись!

— Нет, Кирилл, убирайся!

Нервно вскидываю руку, пытаясь избавиться от сковывающего меня наваждения.

Боковым зрением я замечаю, как телохранитель припускает следом за мной, отчаянно размахивая при этом руками. Его голос срывается в ночной тишине, переходя на свистящий шёпот, но мне уже всё равно.

— Уезжай, я больше не нуждаюсь в твоих услугах!

— Но…

Разворачиваюсь корпусом, наводя указательный палец на мужчину.

Сердце предательски подскакивает как на кочке, замедляя свой темп, но я всё же произношу эту фразу, сцепливая руки в кулаки:

— Ты уволен! Убирайся, я больше не нуждаюсь в твоих услугах.

Вижу, как мужчина останавливается. По его красивому лицу ползёт серая тень, которая моментально делает из него восковую статую.

Отрывистое дыхание переходит в свист, а в глазах тухнут огоньки, свидетельствующие о том, что он всё-таки меня понял.

Наконец-то…