По лезвию ножа

– Так ты с ним встречаешься?! Саманта, ты с ума сошла!

Она огляделась, бросила на стол деньги, и сбежала, бросив на прощание:

– Извини, но держись пока от меня подальше, хорошо?

Ну вот. Кажется, подруги исчезают из моей жизни просто с космической скоростью. Впрочем, разве хоть кто-то из них был моей подругой?

После этого я окончательно запуталась. До встречи в кафе я почти убедила себя, что просто слишком мнительна. Разве Мэлвин не был со мной всегда предупредителен и вежлив? Разве он не старался исполнять все мои желания? Да и в постели он просто восхитителен. С ним я чувствую себя по-настоящему желанной.

После разговора сомнения вспыхнули с новой силой. Он снимает проституток в барах. Его мордовороты с легкостью похищают людей на улицах – и похоже, что это им совсем не в новинку. Да и сам Мэлвин, несмотря на то что выглядит как обычный бизнесмен, не стесняется пускать в ход кулаки. Вон какой синяк он поставил собственному охраннику!

Но больше всего меня напугала история с Эриком. Похоже, что шпионить и добывать информацию для него – обычное дело.

Неужели я готова постоянно рисковать, продолжая встречаться с таким человеком? А если он начнет меня ревновать, или просто однажды будет в дурном настроении? Что его амбалы могут сделать со мной? Да что угодно! Не может же страх Джесси перед ним расти на пустом месте?

К вечеру я уже твердо решила: нам нужно расстаться. Пусть я буду выглядеть как последняя трусиха, но к такому риску я не готова. Весь вечер я репетировала этот разговор, искала доводы, которые могу привести. Разумеется, об этих сплетнях я не собиралась говорить ни слова. Но и без них причин хватало: разница в возрасте, строгие родители, желание сосредоточиться на учебе, наконец.

Обиднее всего было то, что ни один из этих доводов не понадобился. На следующее утро он позвонил и предложил встретиться. Я, следуя своему плану, сказала, что встретиться не готова, и вообще нам лучше прекратить общаться.

Мэлвин забеспокоился только на минуту:

– Что-то произошло?

– Нет, просто я подумала, и поняла, что нам не стоит встречаться.

Мысленно я уже выстроила целый диалог, даже отрепетировала его перед зеркалом. А он просто согласился со мной, вежливо попрощался и положил трубку.

Я должна была испытывать облегчение от того, что проблема так легко разрешилась. Вместо этого меня охватило разочарование.

Почему, ну почему он сдался так легко? Я была уверена, что нужна ему. А он, кажется, нисколько не переживает от того, что мы расстались. Как будто я сказала, что опоздаю на встречу на пару минут. Неужели я ошиблась, и была ему абсолютно безразлична?

Или… нет?

Возможно, он просто затаился. И его месть все еще впереди.

Теперь разочарование угасло, на смену ему пришла паника.

Я боялась выходить на улицу вечером. Днем – постоянно оглядывалась, боясь увидеть машину с тонированными стеклами или одного из его мордоворотов. Но все было спокойно. Никто не ехал за мной по улице. Никто не звонил поздними вечерами, чтобы узнать, где я и с кем.

На учебе я всех избегала: и парней-студентов, решивших ко мне подкатить, и бывшую подругу. От Джессики скрываться не приходилось: она сама боялась подойти ко мне. Я лишь изредка ловила на себе ее мрачный взгляд. Чаще всего на парах я либо конспектировала лекции, либо делала в блокноте быстрые наброски. Попутно – сдала зачет по истории искусства и навсегда распрощалась с этим скучным предметом.

Расставание словно подстегнуло мое ленивое вдохновение. Работа над портретом сдвинулась с мертвой точки, пусть и писала я его по-прежнему в расстроенных чувствах. Небольшая заминка вышла только тогда, когда я пыталась перенести на холст его ленивую усмешку. Улыбка получалась натянутой, и портрет никак не хотел оживать.

Промучившись до глубокой ночи, я бросила это безнадежное дело и легла спать. И тут же перенеслась в его кабинет в отеле. Словно холст ожил, и забрал меня внутрь. Сильные, чуткие пальцы дрогнули, и принялись расстегивать пуговицы рубашки. Усмешка стала шире:

– Я вижу, ты по мне скучаешь?

Я замотала головой:

– Нет! Мы расстались, и это правильно.

Он подошел ко мне обманчиво-ленивой походкой, словно сытый тигр, с виду добродушный, но не менее опасный. Прошелся рукой по моим волосам, щеке. Наклонив голову, коснулся губами лба. Рук скользнула ниже, по изгибу шеи к груди. Большой палец очертил плавный, восхитительно медленный круг вокруг соска:

– Твое тело говорит иначе.

Глухой голос с легкой хрипотцой вызывал дрожь желания. Собрав последние остатки воли, я открыла рот, чтобы возразить ему. Но он использовал этот момент, чтобы поцеловать меня. Я почувствовала, что пол уплывает у меня из-под ног. Моя решительность испарилась. Какие планы на расставание – мне хотелось, чтобы этот поцелуй не прерывался никогда…

Я села на кровати. Простыни были мокрыми от пота, лицо – от слез. Разум твердил, что все хорошо, решение было правильным и это наваждение рано или поздно покинет меня. А тело требовало его сильных рук и горячих поцелуев. Я понимала, что просто схожу с ума от желания.