По линии горизонта. Книга 1

— Я не могу, — простонала она, уходя от его поцелуев.

Он шутливо позволил ей увернуться, продолжив удерживать рядом с собой.

— А чем занята? — спросил с издёвкой.

Ира молчала, ища отговорку. Хотелось сказать, что она лучше землю лизнёт, чем его отвратительный член. Но такая формулировка могла не понравиться головорезу. Он нависал над ней, дыша перегаром в лицо. Хоть силы в нём было немного, но наглости хоть отбавляй.

— Чё, предлагал уже кто? — он провёл пальцем по её щеке.

Дыхание участилось. Но Ира, стараясь выглядеть раскрепощённой, пожала плечами:

— Да, нет.

— Так да, или нет? — его голос стал жестче.

И вся легкомысленность мигом слетела с неё.

— Я…, — начала, было, Ира.

Но Санёк свирепел на глазах.

— Это Рафик, сука? — сказал он, пройдясь языком по губам, и вдруг наклонился.

— Если дашь ему, то порву! Поняла? — услышала Ира, холодея от страха и невозможности сделать вдох.

— Я не…, — попыталась она оправдаться.

Но Санёк перебил:

— Вечером приду за тобой.

Он отступил, собираясь уйти. И в последней попытке отбиться, Ира воскликнула:

— Я не могу! У меня… месячные, — уточнила она, в ответ на его вопросительный взгляд. И надеясь на то, что мужчины боятся критических дней.

Но Санёк был не из таких.

— Ну, ничего, — сжалился он, — Ты же умеешь сосать?

Ира закрыла глаза, поняв, что сама загнала себя в угол. Он снова приблизился. Поддел её пальцами за подбородок.

— Умеешь, я знаю, — сказал нараспев, массируя нежные губы.

От этой близости веяло холодом. Он относился к ней, как клиент на панели относится к проститутке. Оскорблённый ребёнок внутри порывался заплакать. От обиды! От безысходности! Ира закрыла глаза, умоляя его подождать.

Тем временем палец пробрался к ней в рот.

— Я бы тогда пацанам сказал, что ты моя, — прошептал он ей на ухо.

В следующее мгновение Ирины зубы сомкнулись. И болезненный выкрик чуть не лишил её слуха.

— Ты чё целку-то корчишь? — прохрипел разозлённый Санёк, рука его теперь переместилась на горло, — Тебя при мне отымели во все твои щели!

Ира дрожала, надеясь, что это метафора.

— Слушай сюда, шлюха! Я тебе не сопляк какой-нибудь, чтоб меня отшивать, — продолжал «кавалер», — Понравилось мусоркой быть? Я устрою тебе карусель! Такую, что ты умолять меня будешь!

В этот момент в дверях показался «секьюрити». Он не потворствовал «барским утехам», но и не делал ничего, чтобы их осадить. Как пёс, функция которого — лаять и выполнять команды хозяина. Однако при виде его Санёк отступил.

Ира почти что бегом устремилась к двери, чувствуя сзади его прожигающий взгляд. И только оказавшись внутри, смогла перевести дыхание.

— Чё ты бледная, как моль? — уточнила Маринка, — Напугал он тебя?

— Ир? — позвала Ульяна.

Но Ира молчала, ощущая во рту металлический вкус. Угрозы, которые он произнёс, до сих пор хриплым эхом звучали в её голове.

— Чё он сказал тебе? — не отставала Маринка.

Очевидно, весь спектр эмоций теперь застыл у неё на лице.

— Ты бы дала ему, — бросила Машка, и тут же, поправилась, — Ну а чего?

Марина в долгу не осталась.

— Не все же такие шалавы, как ты! — произнесла она, не упуская возможности потешить своё красноречие.

Машка вздохнула, вновь уткнувшись в засаленный номер журнала. Найденный вместе с тетрадью, он непрерывно «ходил по рукам».

— Тогда готовься! Сегодня придёт за тобой, — предсказала она.

— Тебе-то почём знать? — удивилась Маринка, — Снова Богдаша стукач?

— Он не стукач! Он хороший! — взвилась Машка, — А Санёк этот мудазвон ещё тот. Он колено одному из своих прострелил. Просто так, чтобы выиграть спор.

Ира залезла с ногами на койку. Из окна падал солнечный луч, но кусочек луны уже проявился на фоне дневной бирюзы. И как бы ей ни хотелось замедлить время, но оно продолжало идти. С каждой новой секундой приближая наступление вечера…

Стук в дверь застал её за чтением. Тетрадь была изучена Ирой от корки до корки. Но при отсутствии других развлечений, она продолжала читать. И в этот раз детальной оценке подвергся раздел с пожеланиями. Все они оказались весьма примитивными! Но примечательным было то, что от четверостишия к четверостишию почерк менялся. Строчки то прыгали, задевая друг друга, то соблюдали пределы тетрадной разметки. Будь Ира графологом, наверняка усмотрела бы в этом различии суть.

«Что пожелать тебе, не знаю.

Ты только начинаешь жить.

От всей души тебе желаю

С хорошим мальчиком дружить», — про себя прочитала она и улыбнулась наивности юного автора.

Звук был не характерный. Обычно их дверь открывали с ноги! Но в этот раз визитёр отличался другими манерами. Когда он возник на пороге, все разом затихли.

Мужчина обвёл взглядом комнату и произнёс:

— Двадцать вторая.

Девчонки переглянулись, вопрошая друг друга. С недавних пор, вместо имён, у каждой из них были свои номера. Их разве что не заклеймили, поставив искомую цифру на заднице.

— Двадцать вторая! — повторил он чуть громче.

Совпадение цифр в этом случае едва ли могло бы считаться удачным. В такой лотерее, как эта, не было победителей.