По линии взлёта

Наши голоса слились, и я почувствовал, как по венам забурлила кровь, словно кто-то поджёг жидкость, наполняющую моё тело. Мне нравится, как мы слышимся вместе. Только сейчас я понял, почему меня так зацепил её голос. В унисон с моим голосом он заставляет меня забыться. Даже сейчас, на импровизированной сцене, когда она поёт стоя рядом, обхватив ладонями держатель микрофона, я чувствую себя в сто раз лучше, чем перед многотысячной толпой, выкрикивающей моё имя.

Песня заканчивается. Мы выходим из студии: в неё уже набивается другая команда ведущих. Парни тянут руки, чтобы поздороваться, затем заинтересованно оглядывают Лору, отчего я нервно сжимаю кулаки.  Девчонки заправляют пряди за ушки, флиртуя в открытую, но не получают ни грамма моего внимания. Я безразлично обхожу их, чтобы догнать стремительно удаляющуюся фигурку. Куда она так спешит? Хочу поймать её и спросить, где же мы будем заниматься тем, чего нет и быть не может.

Но догоняю её в тот момент, когда она забивается в укромный уголок, проводит пальчиком по экрану и подносит телефон к уху. Не знаю, кто ей звонит, но то, что она услышала на том конце связи, заставило её резко побледнеть.

27

POV Вили

Телефон продолжал упорно жужжать в моей руке.

По телу расползается тревожное предчувствие. Что могло случиться, раз дедушка названивает мне уже минут двадцать? Он ведь сейчас должен быть на смене, и он обычно не отвлекается на телефонные разговоры.

Устремляюсь туда, где потише, чтобы была возможность хорошо его расслышать: дедушка всегда разговаривает слишком тихо, или это барахлит его старенький телефон, который он отказывается выбросить. Гай следует надо мной, отчего мое сердце скачет словно попрыгунчик. Не должна я так на него реагировать – это предательство собственного тела.

Забиваюсь в угол, принимаю звонок, подношу телефон к уху. От удивления брови резко рванули вверх: из динамика зазвенел женский голос.

- Здравствуйте! Вы знаете владельца данного номера? – Голос строгий и лишённый каких-либо эмоций. Я словно разговариваю с автоответчиком.

- Д-да, - произношу, заикаясь, живот отчаянно сжимается в спазме, чувствуя неладное.

- Кем вы ему приходитесь?

- В-внучка, - отвечаю, не раздумывая. Кому какое дело, что я не родная?

- Очень хорошо! – Девушка не скрывает облегчения. - Можете назвать ФИО и дату рождения вашего дедушки?

- Бондарев Михаил Михайлович, - произношу, поймав вопросительный взгляд Гая. Качаю головой: еще бы самой понять, что происходит. – Родился двадцать пятого марта тысяча девятьсот пятьдесят шестого года.

- Где-нибудь работает? – продолжается странный допрос.

- Да, охранником в супермаркете...

- У него есть какие-нибудь хронические заболевания?

- Н-не знаю, он не жаловался… А что случилось?

Задерживаю дыхание, ожидая ответа, словно вердикта. Сжимаю кулаки, ногти врезаются в мягкие ткани ладоней.

- Вашему дедушке стало плохо на улице. – Этого не может быть. Кровь хлынула вниз. Внутри словно все оборвалось. – Прохожие вызвали скорую. Вашего дедушку доставили в нашу больницу с сердечным приступом.

Я пошатнулась. Гай, недоумевая, схватил меня за локоть. Я прислонилась лбом к стене, в ушах зашумело. Я что-то пробормотала, но слишком тихо и невнятно.

Этого просто не могло случиться. Не с дедушкой. Нет, пожалуйста.

Девушка на том конце провода ждала моего ответа. Я прочистила горло.

- В какую больницу? – Мой голос дрожал, мне стало холодно, словно резко наступила зима.  Я поёжилась, стиснув телефон в руке.

- Третья городская, - голос продолжал звучать так спокойно, даже обыденно, словно ничего не случилось, и она сообщила мне о дожде за окном, а не о том, что у моего дедушки сердечный приступ. – Вы должны привести его документы. К сожалению, при нём не оказалось ни паспорта, ни ПОЛИСа.

- Да, конечно! – Киваю головой, будто она может меня видеть. - Скоро буду.

Прячу телефон в карман. В голове тревожным звоном бьется только одна мысль – я должна как можно скорее оказаться в больнице. Мне нужно узнать, как он.

Отстраняюсь от Гая, который молча, но настороженно наблюдает за мной. Делаю два шага в сторону Ляли, разговаривающей с радиоведущей, но затем разворачиваюсь, чтобы взглянуть на парня.

- Прости, - это мой ответ на его предложение, которое час назад заставляло меня трепетать в ожидании, но сейчас оно казалось не важнее песчинки на дороге, - сегодня у меня не получится.

- Что случилось? – Парень хмурит брови.

Качаю головой: ему незачем знать.

- Ляля, - зову свою ассистентку, приближаясь к ней, - вызови мне такси, пожалуйста. Срочно! – Она перестаёт трындеть, оборачивается ко мне, открывает рот, но я продолжаю: - И скажи, что адресов будет два. Сначала нужно заехать на Чехова пятнадцать, там подождать минут десять, а затем в Третью городскую больницу.

- Тебе плохо? Что-то болит? – окликает Уля, спешащая к нам по коридору.