По линии взлёта

- Есть ещё один вопрос, который я должен с вами обсудить. Давайте присядем. – Он указывает на сиденья. Лора соглашается, я сажусь рядом, тяну её на себя, обхватив тонкую талию рукой. Девушка наклоняет голову в бок, словно она слишком тяжелая, касается моего плеча виском, опираясь рукой на мою грудь. По моему телу расползаются неуместные мурашки.  – Есть ли в семье ещё кто-то кроме вас?

Чувствую, как девушка вздрагивает: доктор повторил то же, что спросил я буквально пять минут назад. Сильнее прижимаю её к себе. Лора поднимает голову.

- У меня есть брат, но ему ещё только тринадцать.

- А родители? – настаивает врач.

- Они погибли. У дедушки есть только мы с братом. Больше никого.

Доктор вздыхает, затем кивает, будто о чём-то размышляя.

- А что не так? – Лора вновь задёргалась. - Зачем нужны родители? Я сама смогу позаботиться о своём дедушке.

- Ему потребуются очень дорогие препараты. Намного дороже, чем позволит ежемесячная пенсия, - сообщает доктор, и в голосе его сквозит сожаление. – Я могу прописать более дешёвые аналоги, но даже они будут прилично стоит, хотя эффект будет хуже.

- Деньги не проблема, - не задумываясь, отвечает Лора. Её это нисколько не смутило. – Я хорошо зарабатываю. Прописывайте самое лучшее лекарство, я все куплю.

Мужчина в белом халате удивлённо вскидывает брови. Он переводит взгляд на меня. Я дергаю подбородком, подтверждая слова Лоры. После выхода в свет совместного альбома, она действительно получит кругленькую сумму.

Девушка расслабляется ещё на пару узелков, словно с неё скинули тонну груза, придавливающего к её полу. Она подняла на меня глаза, словно только поняла, что я до сих пор здесь, но не отстранилась. А в моей груди вдруг стало теплее от того, как Лора без колебаний приняла решение в пользу жизни своего дедушки. Она ведь даже не спросила, какой будет эта сумма. Вдруг ей придётся отдавать весь свой гонорар?

Я бы поступил точно так же, не задумываясь ни на секунду, отдал бы все до последних трусов ради своих родных. Тепло в моей груди – это зародившееся уважение к девушке, которую я считал избалованной богачкой.

Горло запершило желание закурить. А в груди запорхало раскаяние. Я должен избавиться от его привкуса, застывшего на губах.

- Я могу увидеть дедушку?

POV Вили

Я вошла в комнату, стараясь даже не дышать, чтобы не спугнуть задребезжавший лучик надежды на то, что всё наладится. Палата не одиночная, поэтому первым я замечаю не дедушку, а молодого мужчину, затем ещё одного, и только полностью обернувшись, останавливаюсь, поймав на себе знакомый взгляд дедушки. Выдыхаю, когда вижу его седые волосы и такого же цвета усики. Он вымученно улыбается мне, слегка приподняв руку, подзывая к себе.

- Вили, - голос хриплый, но мягкость остаётся прежней.

- Да, - спешу к кровати, вдыхаю, но не чувствую привычный запах корицы и сушёного укропа, который всегда окружал дедушку, сейчас я натыкаюсь на привкус медикаментов и хлорки. - Я здесь.

Пододвигаю стул к его кровати, опускаюсь на него, чтобы не смотреть на деда сверху вниз.

- Захар тоже очень хотел прийти, но я ему не позволила. Не знала, когда меня пустят к вам, поэтому решила, что ему не нужно сидеть со мной в коридоре.

- Хорошо. Всё правильно.

- Я позвоню ему позже. Думаю, он примчится сразу же, чтобы убедиться в том, что вы в порядке.

Дедушка мягко улыбается, тоже это зная.

- А это кто? – Деда Миша смотрит на дверь. Оборачиваюсь, чтобы увидеть Гая. Зажевываю нижнюю губу: почему он не уходит?

- Это Гай, - говорю я, затем поджимаю губы, немного смутившись. – Мы с ним записываем совместный альбом. Помните?

- Ах, - дедушка кивает, - точно-точно. – Я дотрагиваюсь до его руки, облегченно опускаю плечи, почувствовав тепло. Дедушка стискивает мою руку не так крепко, как раньше. Его все ещё окутывает слабость. – Прости, детонька, я пропустил твое выступление по радио. – Деда Миша хмыкает: - Я хотел послушать на смене, хвастаясь, что это моя внучка.

- Не переживайте об этом, - улыбаюсь, радуясь, что дедушка гордится мной. – Через неделю состоится концерт, и меня пригласили выступить. Концерт будут транслировать по телевизору, так что вы сможете увидеть.

Дедушка хрипло рассмеялся, но сразу поморщился. Увидев мой испуганный взгляд, он  ободряюще улыбнулся и сильнее сжал мою руку.

- Болит? – еле шевелю губами, не узнавая свой голос.

- Нет, немного покалывает. – Дедушка делает вдох, затем устало выдыхает, закрывает глаза. – Как чувствовал, что нужно поторопиться.

- Что? - хмурю брови. Дедушка знал, что ему может стать плохо? Почему тогда ничего не предпринял? Не хочу, не должна, но все равно злюсь.

- Вчера я сходил к знакомому адвокату и уладил все формальности.

- Какие формальности? Вы о чём? - Не понимаю, что он хочет сказать.

- Я отписал тебе квартиру.

- Что? – Голос громче, чем следует говорить в палате. Брови сходятся над переносицей, а верхняя губа выступает вперед, извиваясь волной.

- Давно надо было это сделать. - Дедушка никак не отреагировал на мой вскрик.  Он спокойно продолжил. – Я много думал о том, как нам решить вопрос с Захаром. И это единственное решение.