По любви

– При чём тут кладбище? Тут другое. – Дмитрий Александрович горестно вздохнул. – Он сказал, что дождёмся всех, а потом отправимся куда надо. Там всё станет понятно.

Юрий Иванович пожал плечами и задумался.

– А если я отлучусь? Он меня найдёт? – спросил из чистого любопытства, зная, казалось, ответ, но ошибся.

– Он искать не будет. Тут этого нет. Тут все под рукой и на глазах. Не скроешься. Отлучайся куда хочешь и сколько хочешь. За этим следить некому. А ты куда хотел? Небось на поминки свои поглядеть? Зря… Не советую. Неужто интересно смотреть, как по тебе плачут и водку пьют? Ты лучше куда-нибудь на море, к девочкам, к солнышку… Хотя… Тебе самому выбирать…

* * *

Юрий Иванович и впрямь решил последовать совету коллеги и, минуя плачущих за поминальным столом родственников, произносящих то и дело, что он навсегда с ними и его никогда не забудут, отправился к морю. Отыскал на берегу за скалой двух голых миленьких целующихся девушек и стал за ними наблюдать. Все эти стоны, щупанья, троганья и запихиванья его, как ни странно, теперь совершенно не возбуждали. И это было странно. Ведь ещё не разучился ценить истинную женскую красоту. Вот только теперь эта красота была другая – картинная, что ли. И на картине этой были две дуры, которые занимались чем попало, вместо того чтобы просто взять – искупаться, полюбоваться морским пейзажем, встретить и полюбить каких-нибудь хороших парней…

– О чём это я? – опомнился Юрий Иванович и после недолгих раздумий констатировал: – Вот вечно этот Дмитрий Александрович посоветует всякую херню!

И решил отбыть в другое место. Там тоже были девушки. Но на этот раз с мужчинами, которые парились в бане, пили, ели, веселились. Словом, такая же картинная скука, как и на море.

– И куда меня всё время тянет? Прямо дурак какой-то, ей-богу! Где остальные-то? Где этот умник, который всё знает и вести куда-то собирается всех? Да и кого всех?

– Я здесь. С прибытием.

Перед Юрием Ивановичем стоял молодой человек с толстой книгой в руке в джинсах и футболке. Он открыл книгу и стал что-то в ней записывать.

– А я думал, померещилось. – Юрий Иванович подошёл к нему поближе, чтобы разглядеть получше, и вкрадчиво поинтересовался: – Ну что… Как говорится, пора?

Молодой человек оглядел его и спросил:

– А вы читали «Мёртвые души» Гоголя?

– Кто? Я? Так ведь там же не про нас написано?

– Так читали или нет?

– Когда-то в детстве… Начинал… Сейчас уже не помню, про что там… Чичиков там, кажется… Коробочка… Урна…

– Урна? Это какая урна? Неужто Николай Васильевич и о ней упомянул?

– Вот не помню, – сокрушался Юрий Иванович. – Зачем это сейчас нужно здесь? Гоголь. Души мёртвые. Говорите прямо – грешен, пора в ад. А то он растягивает тут мне… Молодой, а с подходцами!

– В ад – это не я решаю. Моя задача вас всех собрать и потом проводить куда надо. Не время ещё. А вы не горячитесь. Слетайте пока ещё куда-нибудь. Остыньте. Успокойтесь. Здесь это самое необходимое состояние. А то завелись с полоборота. Что дальше-то будет, когда пойдём выяснять с вами?

Юрий Иванович уже летел в одиночестве. Пролетая мимо Дмитрия Александровича, погрозил ему кулаком за дурные советы. И приземлился в скверике напротив родной управы на скамейке. Стал вспоминать – к чему этот пижон про мёртвые души его спросил. Вспоминал. Вспоминал. И вспомнил.

* * *

Эти самые мёртвые души на выборах сначала в думу, а потом и за президента у него голосовали. Юрий Иванович неожиданно вспомнил, как однажды поскрёбся в железную дверь районного системного администратора системы ГАС «Выборы» и, войдя к нему, а точнее к ней (у него был допуск как у сотрудника организационного отдела управы), потребовал от имени главы управы погодить. Погодить исключать из списков избирателей умерших жителей района. Так прямо и сказал:

– Оленька, звезда моя! Давай пока не будем исключать! Я тебя в щёчку поцелую, хочешь?

– Поцелуй. Заслужила, – ответила системный администратор Оленька. – И потом не забудь попросить своего главу, чтоб путёвку мне бесплатную с детьми на море организовал. И желательно в Турцию. И ещё скажи – я давно всё сделала. Не вы одни тут командуете. И презент ему от меня… Я умерших за прошлых три месяца ещё не вносила. Будет кому за «Единую Россию» голосовать. – И Оленька похохатывала, выставляя вперёд полную грудь, потягиваясь в кресле и рассчитывая в мечтах на многие блага от районной власти за свою шустрость. Юрий Иванович, подойдя из-за спины, поцеловал её тогда в губы, обнимая за полную грудь. Он тогда любил всё такое…

И вот теперь вспомнил.

* * *

Что-то взгрустнулось. Ему вдруг припомнились годы самоотверженно максималистической юности, когда хотелось бороться за правду, служить Родине, сделать что-то полезное для страны.