По локоть в крови. И их миры соединятся…

– Я очень за тебя волновалась, Катилина. Что с тобой происходит? – не отрываясь от игры, спросила леди Кэтрин, выйдя из состояния меланхолии.

– Вам не о чем беспокоиться, – ушла я от ответа. Все-таки, как ей объяснить всю неблагодарность моих поступков? Ведь они, по отношению к леди Кэтрин выглядели именно неблагодарностью. В конце концов, что меня ожидало? Участь официантки, которая так и проживет всю жизнь, снимая какой-нибудь клоповник на краю города, дай бог разживется огородом, выйдет замуж за водителя, да так и умрет. А теперь же мне открыты все дороги, с ее влиятельностью, богатством и моей красотой я могу многого добиться в жизни. Как только я раньше этого не замечала? К тому же, леди Кэтрин ко мне очень добра. Я до конца не могу понять ее отношения ко мне. Иногда она заботиться о приемной дочери (но мы, все же, предпочитаем считать друг друга племянницей и тетей) больше, чем о своей собственной племяннице, которая предпочла жизнь с ней жизни в Рантоне. В этом я ее понимаю.

– Дай то Бог. Надеюсь, ты не жантильничаешь со мной! Хотя, как я могу не беспокоиться в свете последних событий. Ты мне расскажешь, что произошло на том мосту?

С минуту подумав, я решила – а почему нет?

– Меня ударило молнией… – отщипывая куриное бедрышко от куриной тушки, как ни в чем не бывало, произнесла я. Рояль издал нестройные звуки.

– Тебя… что?

– Молния, – повторила я. – Я как раз шла домой и в меня попала молния. Но теперь я чувствую себя просто замечательно!

– А что ты вообще делала на том мосту? – женщина села рядом со мной на свободный стул и налила себе чаю из изящного фарфорового чайничка.

Поняв, что лучше не рассказывать тетушке все подробности моей прошлой жизни, я допила сок и, сославшись на работу, выскочила из дома. Как-никак, но времени на все было катастрофически мало. Уходя, я чувствовала на себе неодобрительный и тревожный взгляд леди Кэтрин. Мне было жаль тетушку. Она не понимала, что со мной происходит и наверняка винила в этом себя. Но рассказать ей все я не могла. К тому же, кто мне поверит, кроме товарищей по палате в психбольнице? Я сама с трудом верю в то, что со мной произошло и предпочитаю считать, что мне приснился дурной сон.

Я донеслась до «Нефрита» за каких-то 15 минут, учитывая, что он находится в самом центре нового Мелфрида, а мы живем на окраине старинного Мелфрида, в тихом и красивом местечке, усыпанном особняками. Спасибо тете за любезно подаренную мне тойоту аурис. Хотя я и не любила ею пользоваться, но сейчас случай обязывал. Я просто горела написать отличную статью и провести свой журналистский дебют с блеском.

К моему счастью, бутик работал до одиннадцати, что необычно для нашего городка, где предпочитали закрываться не позднее шести. На худой конец, если что-то кому-то сильно понадобиться, то всегда знали, кто хозяин заведения, где он живет и как нужно попросить, чтобы он открылся ненадолго.

Зайдя внутрь, я так и ахнула. Последний раз я была здесь два года назад, как раз в тот момент, когда Нефрит со слезами на глазах давал последние указания и прощался с работницами магазинчика. Для того чтобы избежать соблазнов, он брал на работу исключительно хорошеньких девушек. Ах да, если я забыла упомянуть, то Нефрит предпочитал мужское общество женскому.

От обилия белого и золотистого в моих глазах немного зарябило, но вскоре я пришла в себя и стала с интересом рассматривать платья из последней коллекции своего друга. «Да, нужно обладать поистине смелой фантазией, чтобы сшить такое», – подумала я, посмеиваясь над одной моделью.

– Катилина Астрид Мередит? – услышала я за спиной удивленный и радостный вопль.

Я обернулась и заметила мужчину, с модной стрижкой. Его черные, вперемежку с фиолетовым ассиметричные локоны были аккуратно уложены в хаотичном беспорядке, темные очки, в массивной белой оправе придавали образу вычурность и эпатажность, а широкая бляшка на ремне с крупными камнями – вульгарную сексуальность. Я не могла спутать этого парня в широких джинсах и обтягивающей майке ни с кем другим.

– Нефрит! – обрадовано вскрикнула я, подбежав к другу и запрыгнув на него от радости. Мои ноги плотным кольцом сжались вокруг него, а он задорно кружил меня по залу, то и дело, к неудовольствию сотрудниц, сшибая стойки с одеждой.

– Видит бог, женщина, если бы я не был любителем членов, я бы тебя отымел прямо здесь! – да, Нефрит всегда отличался излишней откровенностью и умением говорить изысканно. В этом мы были с ним схожи до крайности.