По местам стоять!

Это понятно. Но до госпиталя ещё четыре часа хода, если немцы не помешают. Командира, потерявшего сознание, снесли в его каюту. Андрей дал полный ход катеру. Ревели моторы, дул ветер, на палубу долетали брызги. Но никто не роптал. Все понимали – чем быстрее доберутся до земли, тем больше шансов остаться в живых. Лишь бы «лаптёжники» не налетели. Видимо, чёрная полоса кончилась, добрались до Туапсе. На санитарные машины перегрузили раненых, боеспособных краснофлотцев встречал командир из штаба дивизии. А Андрей направился к командиру дивизиона. Надо доложить об успешно отбитой атаке, уничтожении двух торпедных катеров и ранении командира. Пусть в штабе решают, кого назначить. В штабе не мудрствовали долго.

– Ты же училище имени Фрунзе закончил?

– Так точно!

– Тогда «врио» побудешь, а там видно будет.

«Врио» – это временно исполняющий обязанности командира. Плохо, что помощника не дали, пришлось тянуть лямку за двоих. Андрей надеялся, что через время, пусть месяц-полтора, командира выпишут из госпиталя. Видимо, и кадровики дивизиона думали так же. Но командира отправили судном в госпиталь в Закавказье, после лечения он не оправился и был комиссован.

Два месяца без отдыха, за двоих стоял вахты Андрей. Вымотался, похудел, все мечты – поесть горяченького и выспаться вволю. Человек, замотанный службой, соображает медленнее, может совершить ошибки. А от его решений зависит судьба команды «охотника», двадцати пяти моряков.

Из Туапсе с потерей Крыма весь флот перебрался в Поти и Батум. Крым рядом, с него, как с близкого аэродрома, взлетают немецкие бомбардировщики, бомбят наши порты. Да ещё немцы к Новороссийску подходят, до Туапсе рукой подать.

Как будто бы Господь решил передышку дать. В одном из авианалётов пушечной очередью с «мессера» повредило один из моторов. Встали на ремонт, который делали своими силами, запчасти снимали с разбитых и списанных катеров. Тогда вся команда по ночам отсыпалась. За две недели ремонта у стенки в порту отдохнули, привели в порядок катер. Не только ремонт сделали, но и плановые работы, заделали пробоины в корпусе. Техника служит надёжно, когда её вовремя обслуживают, а с регламентными работами у всех кораблей – беда. Ни подводных, ни надводных хронически не хватало, нагрузки на них, как и на людей, большие. Люди выдерживали, а железо ломалось. По-хорошему, моторы уже надо было менять, ресурс у них маленький. Моторы ГАМ-34 конструкции А. А. Микулина. В отличие от авиационного для охлаждения применялась забортная вода, добавлена выхлопная система и реверс-редуктор заднего хода. Танкистам и катерникам в плане моторов не везло. Им доставались в довоенное время моторы авиационные, приспособленные, такие как М-17. Да и ставились зачастую не новыми, а прошедшими капитальный заводской ремонт. До первого капремонта двигатель ГАМ-34 служил 150 моточасов, затем ещё один ремонт, всего мотор мог служить 250 часов, а стоил в производстве 19 тысяч рублей. Для сравнения – дизель В-2 для танков Т-34 и КВ имел моторесурс 50 моточасов и стоил 61 700 рублей, мог пережить три капремонта. Другое дело, что танки не доживали и до первого ремонта из-за гибели на поле боя. В наступлении танковая дивизия жила 6–7 часов, затем её остатки выводились в тыл для пополнения.

С захватом немцами Ростова-на-Дону и Азовское море практически стало для наших кораблей закрытым. Немцы захватывали его дважды. В первый раз 20 ноября 1942 года, потом их выбили, второй раз 24 июля 1942 года, когда наступали на Сталинград. И всё побережье вокруг Азовского моря стало под немецкой оккупацией. Единственно – в Азовское море ходили торпедные катера и «охотники» для высадки диверсионных и разведывательных групп. Реже забирали. Если разведгруппа захватывала важные документы или ценного «языка», связывалась по рации с командованием, и тогда в определённое место высылался катер. Чаще разведывательно-диверсионные группы пробивались через линию фронта сами. Пройти мимо косы Тузла и островом Тузла, потом косы Чушка из Чёрного в Азовское море можно было только безлунной ночью и подводным выхлопом. У немцев здесь наблюдательные посты и артиллерийские батареи, стреляют на любое движение. Кроме того, поставлены минные поля. Их карты у капитанов транспортов и командиров кригсмарине есть. Фарватер узкий и извилистый из-за отмелей, для прохода сложный. Выручала малая осадка катеров и деревянные корпуса, на которые мины с магнитными взрывателями не реагировали. Зато по Азовскому морю можно было забросить разведывательно-диверсионные группы в Мариуполь, Бердянск, Мелитополь и более мелкие, в глубокий немецкий тыл. И выбор невелик – либо самолётами, либо катерами. Для заброски даже в топливные баки катеров заливали не бензин 2-го сорта КБ-70, а бензино-спиртовую смесь. На ней моторы выдавали большую мощность и расходовали меньше топлива.

Именно из-за заправки бензино-спиртовой смеси в топливные баки Андрей и команда поняли, что ожидается рейд к оккупированным берегам, но когда? Вечером Андрея вызвали в штаб.

– Вы временно подчиняетесь товарищу… э-э….