По милости короля. Роман о Генрихе VIII [litres]

– Как сказал однажды наш предок Вильгельм Завоеватель, у меня не в обычае раздеваться, пока я не пойду ложиться спать. Управляю здесь я, и пока это так, вы будете делать то, что скажу я. Не думаю, что вы готовы распоряжаться властью. Ваша скука на заседаниях Совета очевидна всем. Ясно, что вы предпочли бы покинуть заседание и заняться какой-нибудь спортивной игрой, чем стали бы учиться искусству управления государством. Вы лелеете романтические мысли о браке, когда вашим сердцем должна руководить голова. Так что пока вам следует показать мне готовность наблюдать и учиться у тех, кто мудрее вас.

– Это несправедливо! – возразил Гарри, повышая голос. – На Артура вы возлагали ответственность, а он был тогда моложе меня.

– И имел больше достоинства! – оборвал его отец.

– Вы это так называете? В нем не было нужных для короля качеств! – Гарри пожалел о сказанном, как только эти слова вылетели у него изо рта; лицо отца побагровело.

– Артур понимал, что безрассудство и искание славы – нежелательные для короля качества, – едким тоном проговорил король.

– Вы бы не сказали так о Генрихе Пятом! – крикнул Гарри, теряя терпение. – Не безрассудная ли отвага и искание славы помогли ему завоевать Францию? Когда я стану королем…

– Вы пока еще не король! – взревел отец.

– Очень жаль! – бросил ему Гарри, дрожа от гнева.

– Убирайтесь с глаз моих, пока я вас не убил! – прошипел король, вставая и протягивая руку к кинжалу, но его вдруг согнул пополам приступ кашля. – Вон! – задыхаясь, прохрипел он.

Гарри не пришлось просить дважды. На мгновение он и впрямь испугался, что отец вот-вот вонзит в него кинжал. Видно, король и вправду его ненавидит. Что ж, это чувство взаимно!

Вернувшись в свою комнату, Гарри попытался успокоить бурно вздымавшуюся грудь и схватил с полки книгу по астрономии. Изучение движения небесных тел давно увлекло его и сейчас поможет отвлечь мысли от случившегося. Гарри кинулся в кресло и трясущимися руками раскрыл том. Слова и диаграммы бессмысленно плясали перед глазами и не давали скрыться от обуревавших его чувств.

И вдруг Гарри осенило. Ну конечно! Отец боялся его и ревновал! Он понимал, какими способностями и какой силой обладает сын, и, быть может, опасался наделять его властью сверх меры, чтобы тот не начал представлять угрозу для него самого. Это было весьма и весьма вероятно, ведь кто из подданных короля не отдал бы предпочтение прекрасному, хорошо образованному, пылающему жаждой побед молодому человеку перед больным монархом, вечно сидевшим, уткнув нос в счетоводные книги?

Эту постоянную опеку невозможно больше терпеть! – кипятился про себя Гарри. В следующем июне ему стукнет восемнадцать, он достигнет совершеннолетия. Дай бог, чтобы тогда отец понял: нельзя и дальше обходиться с ним как с ребенком.

Когда отец и сын снова встретились в зале Совета, король был холоден со своим отпрыском. Хорошо еще, что там собралось много лордов, в противном случае ссора могла вспыхнуть вновь, так как Гарри по-прежнему чувствовал, что с ним обошлись дурно и сам он сильно обидел короля. Тот больше не приходил в его спальню и не вел с ним доверительных бесед. Когда они встречались при дворе, отец держался отстраненно и имел вид непреклонной суровости. Гарри это огорчало, но он не покорился. Если отец рассчитывал получить от него извинения, долго же ему придется этого ждать – так велика была обида Гарри.

1509 год

С течением месяцев, медленно и постепенно отношение короля к сыну менялось, становилось более спокойным и наконец смягчилось до того, что они если и не питали теплых чувств друг к другу, то, по крайней мере, могли вести вежливую беседу. Отец перестал постоянно распекать сына и отпускать саркастические замечания по поводу его недостатков.

Хорошо, что их отношения пошли на лад, так как король явно сдавал. Одежда висела на нем мешком, а приступы кашля так жестоко сотрясали его тщедушное тело, что на бедного страдальца жалко было смотреть. И тем не менее король не выпускал из рук бразды правления, а Гарри не отваживался спросить, не хочет ли отец переложить на него часть бремени государственных дел?

Вместо отозванного Фуэнсалиды в Англию прибыл новый посол Луис Карос. В апреле он подкараулил Гарри в Ричмондском дворце, когда тот шел ужинать.

– Ваше высочество, простите, что обращаюсь к вам, но я безуспешно пытался получить аудиенцию у короля. Мне сказали, он слишком болен, чтобы встречаться со мной.

Слишком болен? Неужели момент, которого Гарри так долго ждал, наконец близок?

Он не стал выуживать из посла информацию. Это было бы унизительно. Иностранному сановнику ни к чему знать, что наследник престола не имеет понятия о тяжелом состоянии отца.

– Могу я чем-нибудь быть полезен вам вместо него? – спросил принц с серьезным и торжественным выражением на лице.

– Благодарю, ваше высочество. Речь идет о вашем браке с принцессой Екатериной. Мой государь, король Фердинанд, желает, чтобы он состоялся как можно скорее.