По миру с барабаном. Дневник буддийского монаха

С сопровождением ГАИ милицейский автобус повез нас якобы в Назрань, но привез в Моздок, где ГАИ нас бросило. Водитель автобуса отказался везти нас дальше без сопровождения: дорога лежала через район боевых действий. Нас окружили местные жители и стали возмущаться действиями кабардинской милиции. Один предложил на своей машине показать безопасную дорогу. Но водитель отказался ехать наотрез. Итак, стоило нам оказаться за пределами Кабардино-Балкарии, заботливость властей иссякла. Мало того, они хотели бросить нас в Моздоке, откуда до Назрани добраться очень трудно. Стало очевидно, что они используют любые пути, чтобы запутать Марш, поселить в его участниках неуверенность и страх. В Моздоке к нашему автобусу подошла солдатская мать и сообщила о ста солдатских матерях, собравшихся здесь в кинотеатре, которых не пускают в Чечню. Бедные матери из Астрахани, поддавшиеся уверениям своей администрации!

Мы не выходили из автобуса и настояли на возвращении в Прохладное. Там, опять-таки не выходя из автобуса, потребовали довезти нас до обещанной Назрани. После трех часов ожидания и переговоров с милицией на повышенных тонах нам наконец дали другой автобус, водитель которого не боялся ехать в Назрань. Он не боялся потому, что ему приказали ехать не через Моздок.

Совсем другой прием ожидал нас в Ингушетии. Хотя мы не успели провести в городе еще ни одной акции, вся Назрань уже знала о нас. Буддийских монахов, сразу заметных своей одеждой, старейшины приветствовали на улицах, выражая надежду, что Марш материнского сострадания спасет единый вайнахский народ Чечено-Ингушетии от беды, которую обрушила на него российская армия.

Несколько утренних часов, пока нам подыскивали жилье, мы провели в президентском дворце. По телевизору Останкино передало, что на границе с Ингушетией со стороны Чечни наблюдается скопление боевиков, переодетых в форму российских солдат, и что они готовят провокации по отношению к участникам Марша. После препятствий, с которыми мы столкнулись по пути в Назрань, мы не могли поверить в это сообщение. Если кто и провоцировал нас, так это только российские власти! И свои будущие провокации они попросту хотят списать таким образом на защитников Чечни. Куликов боится правды, которую могут увидеть собственными глазами участники Марша, когда окажутся на территории Чечни. Вот почему вскоре он прислал в президентский дворец Ингушетии директиву, чтобы Марш материнского сострадания не пускали в Чечню и всячески разъясняли через средства массовой информации о готовящихся против него провокациях. Но президент Ингушетии Руслан Аушев не стал следовать этой директиве. Напротив, правительство оказало нам всяческое содействие.

Нас разместили на железнодорожном вокзале в поезде, где живут чеченские беженцы. Ни от кого из них мы не услышали ни одного плохого слова о «дудаевских боевиках». Рассказывали о том, как с вертолетов сбрасывались в горные леса разрезанные на куски трупы российских солдат. У чеченской армии нет авиации… Объяснение одно – федеральные войска стремятся скрыть количество своих потерь. Кстати, позже мы разговаривали с русскими солдатами на территории Чечни, и хотя они были настроены против «дудаевских боевиков», фактов с вертолетами даже не пытались отрицать.

Прежде чем начать пеший марш, мы хотели получить официальные гарантии от обеих воюющих сторон, что огонь в местах прохождения Марша будет прекращен. Представитель нашего оргкомитета встречался с офицерами чеченского генерала Аслана Масхадова и получил такое обещание. Мария Кирбасова лично встретилась с Куликовым и получила письменное запрещение Марша: находиться в районе боевых действий опасно-де для нашей жизни.

Но в «Декларации участника Марша» мы, все совершеннолетние, берем полную ответственность за свою жизнь, указывая свои паспортные данные. Куликов не имеет права запрещать Марш. Поэтому мы решили начать пешее шествие 25 марта. Воистину требовалось мужество, чтобы принять такое решение. Представитель оргкомитета, встречавшийся с офицерами Масхадова, был свидетелем грозного предупреждения Маршу со стороны Федеральной службы контрразведки (ФСК). Он был арестован вместе с русскими врачами международной организации «Красный Крест» в районе Асиновска. Один из врачей был жестоко избит в спецподразделении российской контрразведки. К счастью, именно в этот день в Ингушетию прибыли представители Европарламента и Совета безопасности Европы, которым показали насилу вызволенных из лап ФСК врачей. ФСК пришлось возбудить уголовное дело против своих же сотрудников.

К началу пешего шествия в Назрань прибыло еще около сорока участников Марша. Это были не только матери, но и отцы солдат, это были просто люди, которым небезразлична судьба невинных людей. Люди не только из России, но и из-за рубежа. С нами шли японские и немецкие тележурналисты. Однако сто матерей, отправившихся в Назрань из Нижнего Новгорода, были, по-видимому, задержаны в Минеральных Водах.