По миру с барабаном. Дневник буддийского монаха

Офицер, обыскивавший меня, сказал, что, будь у него полчасика, он бы выбил у меня всю подноготную и узнал, какие мы монахи да кто нас финансирует. Не думаю, что скандал с японским религиозным обществом Аум Синрикё дает ему право так обращаться с верующим человеком. Кроме диктофона у меня обнаружили удостоверение члена Союза журналистов России. Отвели в отдельную палатку, где на меня кричали, обвиняя в пособничестве Дудаеву. Вот как относится ФСК к журналистам, которые просто пытаются задокументировать правду о чеченской войне. Мой дневник еще не был прочитан, а кассеты – прослушаны. Меня обвиняли уже за то, что я всего лишь имел их! Я ответил этим людям, которые боятся даже такой маленькой правды, как знаки отличия на своих погонах, что как участник Марша не собирался сотрудничать ни с одной из воюющих сторон и что моя единственная цель – это мир. На меня продолжали кричать, заставляя признаться, как нам удалось обойти КПП перед Самашками, не желая верить, что нас совершенно официально пропустили российские войска. Наконец привели офицера с того КПП, который подтвердил мои показания. На этом допрос закончился. «Это сейчас мы с вами разговариваем, – было сказано мне, – а если вы и дальше будете лезть не в свое дело, вас ждет тюрьма».

Вечер 26-го и следующее утро мы провели за разговорами с российскими солдатами. Они устали от войны и хотят домой. Они вынуждены выполнять приказ и мало задумываются о том, в каком преступлении участвуют. К сожалению, нам не удалось дойти до солдат на передовой. По словам жителей Назрани, они очень ждали Марша материнского сострадания. Мы не виним этих ребят, ровесников нас, монахов. Их использует преступное российское правительство, запудривая мозги ложью о «бандформированиях». Мы, участники Марша, как независимые наблюдатели свидетельствуем: никаких бандформирований нет. Есть чеченский народ, который хочет свободы.

Наутро нас посадили на вертолеты и сказали, что отвезут в Назрань, к матерям. Но привезли на военный аэродром в Моздоке, где нас ожидал военно-транспортный самолет до Москвы. Ложь – настолько естественное явление в армии, в средствах массовой информации, рассказывающих о чеченской войне, что мы не удивлялись ни на этот раз, ни тогда, когда мне на допросе сказали, что триста чеченских матерей к КПП пригнали «боевики», ни тогда, когда по телевидению наш Марш назвали «Маршем материнского согласия», а заложника Шахаба Хупиева – Шахабой Хупиевой. Но мы все же не ожидали такой бесцеремонности по отношению к религиозным людям. В самолете нашего Учителя Дзюнсэя Тэрасаву заставили открыть шариру – прах Будды, национальное достояние Японии, которую не открывала еще ни одна таможня мира. Это международный скандал!

Итак, нас высадили возле Москвы, на военном аэродроме неподалеку от Внуково. Приехав в Москву, мы тут же позвонили в Назрань. Оказывается, матерей тоже хотели выслать подальше от Чечни, но неподалеку от границы с Ингушетией путь федеральным войскам, везшим женщин на автобусах Марша, преградила ингушская милиция. Дело чуть не дошло до военного конфликта. В результате милиции удалось добиться того, чтобы женщин отпустили в Назрань. Узнали мы также о тридцати матерях, отставших от Марша по дороге от Самашек до КПП перед Ачхой-Мартаном. Их остановили на промежуточном КПП, которое пропустило основной Марш. Их заставили лечь на землю стрельбой из автоматов. Рикошетом была ранена в ногу одна мать.

Вся Чечня ждет продолжения ненасильственного сопротивления войне и готова принять в нем участие так же, как две деревни, в которых нам удалось побывать. Ненасильственное сопротивление – единственный выход из порочного круга насилия. Я призываю россиян поддержать чеченцев в этом движении. Иначе придет время – и как в Чечню вошла российская армия, так же более сильная армия войдет в Россию. Это закон воздаяния, закон кармы. Мы должны не допустить этой беды!

ВЫЛУПИТЬСЯ ИЗ ГИПСА СТЕРЕОТИПОВ Индия – Непал, 1996

* * *

Без описанной выше подготовки, заставившей напрочь забыть о японском комфорте, было бессмысленно ехать в шокирующую Индию, которая с точки зрения распространения буддизма стоит хронологически раньше Китая, но мы отправились в нее в самую последнюю очередь. Благодаря практике в Чечне мы углубили свою веру и даже добились определенных результатов – война пошла на спад, начался процесс переговоров. Хотя было бы слишком самонадеянно приписывать это себе, но свой духовный вклад мы внесли.

И только тогда Тэрасава-сэнсэй повез нас в Индию. На этот раз наша группа состояла из тринадцати человек – монахов и мирян из России, Украины и Средней Азии.

Условия странствия были такие же спартанские, как и в Китае. Лишь чтобы переправиться через Гималаи, мы воспользовались самолетом.

Но прежде чем добраться до самолета, лично мне предстоял непростой путь.