По миру с барабаном. Дневник буддийского монаха

Тэрасава-сэнсэй после вечерней церемонии сравнил нашу практику произнесения «Наму-Мё-Хо-Рэн-Гэ-Кё» с медитацией китайского мастера Тяньтая, описанной в «Махасикане». Отличие в том, что современные люди не могут сами постичь Истинный Знак реальности, поэтому вместо молчаливой медитации, визуализации и самадхи сегодня нужно прибегнуть к силе своего голоса, ибо звуки «Наму-Мё-Хо-Рэн-Гэ-Кё» заключают в себе Истинный Знак. Подобное сравнение есть в Сутре о Самантабхадре: люди века Конца Дхармы (то есть современные люди) будут лишены духовного зрения и не смогут правильно визуализировать Бодхисаттву Самантабхадру, поэтому специально для них Будда оставляет сутру с подробным описанием Бодхисаттвы, чтобы они через чтение обрели то, что в прошлом люди были способны пережить непосредственно. А произнося «Наму-Мё-Хо-Рэн-Гэ-Кё», мы, по сути, и читаем всю сутру.

На ужин мы приготовили овощной суп с галушками – простейшая пища, которой Тэрасава-сэнсэй три года питался сам и кормил других, практикуя в Бомбее.

За ужином Сэнсэй просветил нас, почему в Средние века европейцы платили большие деньги за специи, привозившиеся с Востока. Оказывается, специи употреблялись не столько для вкуса, сколько для хранения мяса (холодильников-то не было), что было особенно важно при осаде крепостей.

5 декабря 1996 г. Тэрасава-сэнсэй рассказал, что когда он практиковал Рохачи-сессин в Англии, на могиле Карла Маркса (чтобы закончилось запущенное Марксом противостояние между коммунизмом и капитализмом, которое привело к угрозе ядерной войны), с ним была шарира, которую Сэнсэю одолжил в Британском музее доктор Синисита. Изначально же шарира находилась на Шри-Ланке. Ее привез туда сын царя Ашоки, монах Махинда-тхера.

Мы продолжаем целый день ударять в барабаны и петь «Наму-Мё-Хо-Рэн-Гэ-Кё». Здесь удивительно глубокая тишина…

Знаю, что для постижения сути надо быть кротким. И знаю в то же время, что ничего не могу сделать для кротости, ибо не ведаю подлинного значения слова «кротость». Мы отбрасываем всякие мысли о самосовершенствовании и только произносим молитву, зная, что собственных усилий никогда не достаточно, и веруя, что благодаря молитве обретем кротость и все прочие качества, необходимые для следования Пути.

Сегодня действительно самый спокойный день семидневной практики, когда, как сказал Тэрасава-сэнсэй, «пройдя через трудности, входим в радость».

6 декабря 1996 г. Впервые из озера под нами, у подножия горы, вышло утром так много облаков, что они сплошным покрывалом накрыли весь город Покхару; и стало очевидно, как высоко мы находимся – прямо на небесах. Отделенные «дыханием дракона» от современной цивилизации, мы остались наедине с предвечными Гималаями и восходящим солнцем, чей свет самыми первыми воспринимают эти высочайшие вершины мира и еще долго хранят его после захода, когда всю землю уже окутывают сумерки. «То же самое здесь происходит и со светом Дхармы», – говорит Тэрасава-сэнсэй.

Иногда над озером пролетают самолеты, ниже нас, уменьшенные только далью, не высотой, иногда же – прямо над храмом, очень низко, огромные, аж страшно!

Да, это действительно высота. Высота же Гималаев, которые над нами, такова, что Дхарма там не нарушалась никогда, там покой, как при сотворении мира. Здесь действительно стоит проводить Рохачи-сессин.

Когда читали на восходе «Увещевание Хатиману», пришло продолжение мысли о том, что с Лотосовой сутрой уже даже те, кто хотя бы не против нее. В «Увещевании Хатиману» Нитирэн говорит: «Будда не лечил тех людей, кто против Лотосовой сутры, потому что при жизни Будды таких людей не было. В век Конца Дхармы будет много врагов Одной Колесницы. Благотворный результат для этого времени принесет Бодхисаттва Никогда Не Презирающий». Что это значит? Никогда Не Презирающий вылечит даже тех, кто против Лотосовой сутры. Чем вылечит? Своим почтением. То есть их он почитает так же, как и сутру. А в 12-й главе сутры говорится о злодее Девадатте, который был учителем Будды. Получается, что Лотосовая сутра не против даже тех, кто против нее! При этом она не предает себя, но следует своей глубочайшей сути. Таков парадокс ее всеохватности.

Сегодня мы закончили пост, чтобы набраться сил перед тем, как уехать отсюда. Я понял, насколько такая монотонная, размеренная жизнь приучает замечать и радоваться мельчайшей новизне, например, едва уловимому перемещению тени на стене. Эти маленькие открытия наполняют счастьем и покоем, гораздо более глубокими и устойчивыми, чем когда живешь жизнью, подобной калейдоскопу.

Сэнсэй сказал о том же немного другими словами: чтобы преодолеть трудности практики, нужно обладать той радостью, что возникает не от обладания чем-то, а сама по себе.