По морям - по волнам

Рулевой остался у штурвала. Сердце тревожно защемило, чего раньше никогда не случалось. Это было непривычное чувство, такого Рулевой еще никогда не испытывал. Он одновременно и наслаждался им, и ужасался ему. Привычно окинул острым взором звездное небо, но на этот раз без былого интереса. Таинственные смерти вытеснили из его головы мысли о Другом корабле. Сейчас он думал о другом — зачем? Он не знал кто это сделал, и не хотел сейчас гадать. Рулевой чувствовал, что, ответив на вопрос «зачем», можно будет ответить и на вопрос «кто». Но он так и не смог ничего придумать. В полной тишине он стоял и размышлял, пока не пришла пора делать поворот. Тогда его руки уверенно повернули штурвал, и корабль дрогнул, ложась на новый курс.

Первый раз за последние два цикла, Рулевой отнял руки от штурвала и вытер их прямо о китель. Его била дрожь. Казалось, что решение близко — вот-вот все кусочки сложатся в единую картину и все станет ясно. Ответ где-то рядом. Он в мерцании звезд, в биение пульса Корабля, в дрожи стального пола под ногами, в самой Вселенной. Он там. И одновременно — нигде.

Рулевой чувствовал малейшие колебания корабля. Он стал им. Ему казалось, что если слиться с Кораблем в единое целое, то он сам даст ответ — что с ним случилось. На миг взгляд Рулевого остановился на одной звезде, что была больше остальных. Дрожа от возбуждения, Рулевой прошептал ей:

— Скажи, зачем?

Скрипнула дверь, и ее крик ударил Рулевому в спину словно кинжал. Он вздрогнул, понимая, что остался один миг. Дверь замолчала, и раздались шаги, громом взорвавшие тишину Рубки. Услышав их, Рулевой сразу обмяк. Его плечи опустились, и он перестал дрожать. Он их узнал. Но так и не обернулся — он просто не мог этого сделать.

— Входи, — сказал Рулевой. — Я узнал твои шаги. Остался только я, верно?

Шаги затихли, и теперь Рулевой слышал дыхание того, кто пришел за ним.

— Верно, — отозвался Юнга и сделал еще один шаг.

— Зачем? — фигура за штурвалом оставалась неподвижной, только мышцы вздулись буграми на широких плечах. — Зачем ты это сделал?

— Я нашел Капитана, — отозвал юноша, сделав следующий шаг. — Своего Капитана, Рулевой. Здесь его называют Кочегаром. Это он рассказал мне, как было раньше.

Это он показал мне старый судовой журнал и объяснил, как появился корабль. И как вы жили раньше, и как назывались. Он показал мне Цель. Теперь я знаю, куда мы идем, Рулевой.

— А как же настоящий Капитан? Что он сделает, когда вернется?

— О каком Капитане ты говоришь, Рулевой? О том бездельнике, что бродит по всем палубам в поисках приключений, вместо того, чтобы следить за Пассажирами? Ведь это он придумал этот глупый Корабль и Команду. Раньше все было по-другому. И я хочу, чтобы все стало как раньше. Чтобы мы никуда не летели, чтобы на одной стороне был Капитан, на другой Кочегар, и чтобы Пассажиры боялись их обоих. А Команда не менялась. Пусть будет так. А для этого надо повернуть. Влево.

Чуть-чуть. Слышишь? Решайся. Будь с нами.

Рулевой крепче сжал штурвал. Он не мог отойти от него. И не мог повернуть.

Шесть миллиардов Пассажиров замерли, ожидая его решения. Он отвечает за них и просто не может повернуть. Если он сделает это, все они могут погибнуть. Так нельзя.

— Ну же, Рулевой! — крикнул Юнга и Рулевой почувствовал на шее его горячее дыхание. — Поворачивай!

— Нет, — спокойно ответил Рулевой и покачал головой. — Я не поверну.

Юнга шумно выдохнул, и левую лопатку Рулевого пронзила раскаленная игла. Из глаз брызнули искры и смешались с яркими звездами в черной бездне. Но Рулевой так и не разжал руки. И не обернулся. Навалившись на штурвал широкой грудью, он смотрел вперед, вбирая в себя весь мир, который еще был ему виден. Одна из звезд светилась ярче остальных, та самая, с которой он пытался говорить. Теперь она стала еще ярче. Рулевой хотел попрощаться с ней, но закашлялся. Ноги ослабели, и он повис на штурвале, цепляясь за него дрожащими руками.

Большая звезда превратилась в яркую вспышку и взорвалась, осветив всю рубку.

Из этого сияния вынырнул огромный святящийся шар. Он пронесся мимо на огромной скорости, но помутневшим взором Рулевой успел заметить маленькую застекленную кабинку на самой верхушке этого шара. А в ней он увидел огромную зеленую рептилию с широкими кожистыми крыльями. Из зубастой пасти вывалился тонкий алый язык. На миг Рулевой встретился с чудовищем взглядом и увидел в вертикальных полосках чужих зрачков свет любви и понимания. Это волшебство длилось только один хрупкий миг. Чудесный Шар промчался мимо и затерялся в звездной бездне.

Только тогда Рулевой выдохнул, блаженно зажмурился и отпустил штурвал.

Сползая на пол, Рулевой подумал, что он достиг своей Цели. Он был счастлив.

* * *

— Кто меня позвал?

— Я.

Кочегар откинулся на жесткую спинку стула. Он немного изменился — теперь, без черной фуражки он выглядел очень молодо. Глаза его излучали свет, а морщинки вокруг глаз превратились в солнечные лучики. С бесконечной и невыносимой добротой он смотрел на того, кто сидел перед ним в кресле. На Капитана.

— И что случилось на этот раз? — раздраженно спросил Капитан.