По морям, по волнам (СИ)

Утром у женщины спросили позволения войти. Маргарет встретила капитана, и оба, перекидываясь короткими репликами, прошли по коридору в малую гостиную. Здесь Станислав был впервые. Он увидел квадратное, со вкусом обставленное помещение, с большим мраморным камином и двумя мягкими креслами напротив. На противоположной стене висели картина Ван Дейка и несколько старых гравюр, изображавших поместье Грейсток в разные времена года. Через гостиную можно было попасть в большое приемное помещение, а потом, открыв высокие двери — в кабинет, будуар и спальню. Проходя по этому короткому коридору, Станислав, к своему удивлению, невольно вспыхнул. Графиня Маргарита София Фредерика Эль Грейсток отличалась королевской осанкой, явно улавливалась бритландская голубая надменная кровь. Но, как это не удивительно, именно в её надменности было что-то завораживающе привлекательное. Словно яркая вспышка, она на миг показалась Станиславу картинкой из последнего журнала высшего линдонского света: графиня на аргамакском чистокровном жеребце берёт барьер. Там же отмечалось, что это единственная в королевстве наездница, умеющая настолько хорошо держаться в седле и пренебрегать опасностью. Следовало признать: эта уверенная и спокойная леди безукоризненно владела собой.

Маргарет думала, что, если бы пятнадцать лет назад ей, способной выпускнице Йолля, занимавшейся историей архитектуры и иностранными языками, алгебраическими функциями и химией, сказали, в кого превратит её судьба, то будь у неё даже самая необузданная фантазия, графиня бы рассмеялась им в лицо.

Сейчас она желала лишь найти в мире такое место, где бы её никто не знал, и она никого и ничего бы не знала…

Знакомые вещи, с которыми она вчера встретилась вновь, вызывали в её душе всепоглощающую боль и отчаяние, не проходящие ни днём, ни ночью.

Попав в свою комнату, она, сильно потрясённая увиденным чудом рождения, просто уснула. Утром же, окинув взглядом четыре стены, Маргарет узнавала и не узнавала помещение. Вот софа во франкском стиле прованс. Обивка так приятно сочетается со стенами вестфальской мануфактуры, с растительным узнаваемым орнаментом из кремовых, салатовых и персиковых цветов. Вот пятнышко синего цвета на обоях… И ощущение того ужаса, который испытала графиня осознав, что химическая реакция капли чая на стене возможна только в присутствии яда в чашке… Вот два классических кресла у орехового комода с мраморной столешницей, вот сервант красного дерева, возле которого смешали чай и яд, случайно брызнув на стенку из ложки. А на стенах морские пейзажи — живые корабли, плывущие к неведомым берегам. Её уютная, честная и преданная одиночеству и ей комната. Пожалуй, только громоздкие часы, подаренные самой королевой, слегка выбивались из стиля. Но через них, можно было попасть в сокровищницу рода.

Щупальца солнечных лучей медленно ползли по полу. Следя за их передвижениями, Станислав чувствовал, как раздражение ползёт вместе с ними вверх, притупляя разум.

В вынужденной тишине он подумал, что пора уже прислушиваться к ощущениям и, может быть, та наследственная старческая раздражительность отца скоро перейдёт и к нему. Но, вероятнее всего, это осознание отсутствия контроля над происходящим. Он не знал, как следует поступить правильно.

— Я прочитал Ваше письмо, мадам, — наконец сказал он.

— Я в вашей власти.

— Зачем вы явились сюда?!

— Мне приказано убить некоего Денниса Руджа.

— О, так вы всё-таки наемная убийца! Вам мало моей жены?!

— Я защищалась. У меня есть доказательства!

— Я не Бритландский справедливый прокурор, леди. Где камень?

— Его забрал у меня оборотень!

— Вы знаетесь с кланами?

— Нет! Я видела это существо единственный раз!

— Тем не менее, вам удалось заставить начальника всего бритландского сыска уплыть из страны.

— Он подвергался действию камня за сутки до этого.

— Меня не удовлетворили ваши ответы.

— Я в Вашей власти. Всё, что здесь сказано — правда.

Спустя годы, Станислав, вспоминая события этого дня, каждый раз благодарил провидение за находку в Нью-Дели этой чёрной клыкастой неприятности.

— Мой лорд, леди… Там прибыли из села, оборотень напал на скот! Люди требуют суда! — ворвавшийся камердинер, спас ситуацию от полного разрыва.

***

Приняв меня в свою стаю, Станислав ни разу не раскаялся. Надо отметить — меня невозможно смутить фамильярным хлопком. Я легко схожусь с незнакомцами и запросто чувствую себя в обществе. Мери рекомендовала мне молчать, меньше говорить и больше думать. Я ещё и послушный ученик.

Пожалуй, разве что идиотские высказывания куролюба вызывают во мне внутреннюю тошноту: «Посмотрите-ка на Рамзеса! Он так похож на нас!».

На кого это я, интересно, похож? На Полину? Ну уж, нет! На тебя, птицелова-отличника, увольте! Ну, разве что слегка на Боба. Он единственный любит гулять в лесу и никогда не жадничает на кусочки вкуснятины. Правда, он не в состоянии поймать даже ежа, не говоря уже про кролика, крайне неуклюж и полностью лишён хорошего подшерстка. Хотя, для представителя человека прямоходящего, достаточно волосат.