По неизведанным землям Эфиопии

Как только в России было получено известие о разгроме итальянских войск под Адуа, в одной из петербургских газет появилась заметка: «В телеграмме «Российского телеграфного агентства» из Одессы от 20 февраля, совпавшей с получением известий о разгроме отряда генерала Баратьери, сообщается, что итальянская колония г. Одессы открыла подписку на пожертвования в пользу итальянского Красного Креста, действующего на театре войны против абиссинцев. Во вчерашней… телеграмме из Лондона говорится, что там «поражение, нанесенное абиссинцами итальянским войскам, признается всеми самым решительным поражением, которое варварский народ когда-либо в последние времена нанес европейцам». Позволительно… думать, что не варвары вторглись в пределы цивилизованного государства, а, наоборот, от цивилизаторов во что бы то ни стало варвары защищают свое отечество. Едва ли мы ошибемся, заявив, что варвары эти и образ их действий и победа… возбуждают искреннее сочувствие и участие в русских сердцах. Может быть, даже и наше Общество Красного Креста нашло бы возможным, следуя примеру итальянской колонии в Одессе, понести некоторые расходы по подаче помощи раненым абиссинцам».

5 марта 1896 года Российское общество Красного Креста уведомило Военного министра П. С. Банковского о том, что оно командирует в Эфиопию санитарный отряд и ассигнует для этой цели сто тысяч рублей.

Решено было снарядить два отряда один для оказания помощи раненым и больным эфиопам, а второй для оказания помощи раненым и больным итальянцам. Первый отряд направлялся в Аддис-Абебу, второй — в Эритрею.

В Общество Красного Креста поступали денежные пожертвования, заявления от сестер милосердия, студентов-медиков, провизоров, врачей, профессоров с просьбой зачислить их в отряд, направляемый для оказания помощи раненым.

Подал ходатайство о включении в отряд и А. К. Булатович. 10 марта 1896 года его ходатайство было удовлетворено Николаем II, утвердившим состав и план снаряжения отрядов.

Сейчас трудно сказать, что толкнуло Булатовича на этот шаг. Один из его спутников, подпоручик Ф. Е. Криндач, утверждал, что «А. К. Булатович был прикомандирован к отряду по личной своей просьбе, как частное лицо».

А. К. Булатович тщательно готовился к поездке в Эфиопию. Профессор В. В. Болотов, историк древней церкви, человек огромных и глубоких знаний в своей области, владевший многими новыми и древними восточными языками, в том числе геэз и амхарским, 27 марта 1896 года писал матери: «…явился абиссинский иеродиакон Габра Крьгстос и сказал мне, что меня желает видеть гвардеец гусар Булатович, едущий в Абиссинию. Оказалось, с вопросом; какую бы грамматику и лексикон амхарского языка достать…» Успехи его были, очевидно, значительны, потому что через год, когда А. К. Булатович возвратился на родину, тот же В. В. Болотов другому адресату сообщал: «…в Петербурге в марте не было человека, который «амарынья» понимал бы лучше меня. Теперь лейб-гусар корнет А. К. Булатович, вернувшийся из Абиссинии, я говорит и немного пишет на этом языке».

Отряд во главе с начальником генерал-майором Н. К. Шведовым был готов к отъезду. Ждали только ответа итальянского правительства на просьбу министерства иностранных дел разрешить проезд русского санитарного отряда через итальянский порт на Красном море — Массауа. Наконец, К. Лобанов-Ростовский из министерства иностранных дел известил Управление Российского общества Красного Креста о том, что, «согласно сообщению посла нашего в Риме, королевским правительством предписано губернатору Эритреи оказать возможные облегчения при следовании нашего санитарного отряда через Массову к абиссинским войскам». 25 марта отряд отбыл из Петербурга в Одессу.

Тут надо вернуться назад и сказать о том, что эфиопские негусы давно и неоднократно пытались завязать с единоверной Россией дружеские сношения. Эфиопские монахи не раз приезжали в Москву с письмами негуса и за сбором пожертвований. Но для московских царей Эфиопия была такой далекой страной, что заинтересовать их ею было невозможно. Лишь Менелику II удалось это сделать. В 1885 году русский генеральный консул в Каире М. Хитрово направил в Петербург послание, в котором изложил свои взгляды на роль Эфиопии в давней англорусской борьбе на мировой арене и тем самым обратил внимание российского правительства на Эфиопию.