По обе стороны Днестра

— Как зовут? Откуда и куда идете? — Его голос звучал требовательно и грозно. Остатки сна уже окончательно покинули плутоньера, и он полностью вернулся к действительности.

Оба молчали, простуженно шмыгая носами.

— Вы что, оглохли? Я кого спрашиваю? — Станеску повысил голос.

— Из Протягайловки мы, домнуле офицер, — тихо произнес тот, что стоял поближе и казался постарше. — Думитру Затыка я… А это — Николай Потынга.

— Зачем пришли сюда?

— За хлебом… за свободой. Из колхоза сбежали мы.

— За хлебом, свободой… — недоверчиво и недовольно повторил Станеску. — Завтра утром отправим вас в сигуранцу, там вам покажут свободу… и хлеб тоже. — Он выругался. — Носит вас, болванов безмозглых, нелегкая. Лодыри, не хотят работать у себя, вот и бегут за Днестр. Здесь тоже надо работать, если конечно, найдете работу. Никто вас даром кормить не будет. Вы это понимаете? — он взглянул на парней.

— Понимаем, как не понять, домнуле офицер, — тотчас согласился Думитру. — Только не на большевиков в колхозе…

— А на кого? — с нескрываемым интересом спросил плутоньер. — Кому нужна, болван, в Бессарабии твоя работа? Здесь безработных полно.

Парни молчали, переминаясь с ноги на ногу.

— Ну ладно, пока хватит, — заключил плутоньер и приказал солдатам: Обыскать, запереть в погреб, охранять до утра. Утром доставите этих болванов в Тигину и сдадите под расписку полиции.

В погребе было темно и сыро, но довольно тепло, и парни забылись в тяжелом зыбком сне. Рано утром их растолкал уже знакомый солдат и отвез на телеге в Тигину. После короткого допроса в полицейском участке Думитру и Николая отвели в городскую тюрьму. Кроме них в грязной и холодной камере никого не было. Сквозь маленькое зарешеченное оконце едва пробивался слабый зимний свет. На деревянных нарах валялось какое-то тряпье. Преодолев брезгливость, завернулись в него, чтобы немного согреться. Помня наказ своего тираспольского наставника — поменьше говорить, ибо, как сказал тот человек, и у стен есть уши, и побольше запоминать, они лишь изредка обменивались однозначными фразами.

Время, казалось, остановилось. Стояла давящая гробовая тишина. Вдруг за дверью раздались тяжелые шаги, вошел надзиратель и, ни слова не говоря, швырнул на нары миску с холодной мамалыгой, политой какой-то бурдой. Мамалыга оказалась давно прокисшей, и оба, не сговариваясь, отодвинули миску подальше, хотя со вчерашнего вечера ничего не ели.

Снова появился надзиратель. Увидев нетронутую еду, ухмыльнулся:

— Не нравится? Большевики лучше кормили? Кто Думитру Затыка? Пойдешь со мной.

— Куда, господин начальник? — спросил Думитру.

— Куда надо, здесь не спрашивают.

Надзиратель, гремя связкой ключей, которыми то и дело открывал двери, привел Думитру в темную и низкую комнату с забранными решеткой окнами. За столом сидел худощавый бледный мужчина с мелкими чертами лица. Он с минуту внимательно разглядывал стоящего перед ним парня, потом бросил:

— Садись.

Табуретка стояла далеко от стола, и Думитру решил подвинуть ее поближе, однако не смог оторвать от пола. Человек за столом сказал:

— Не трать напрасно силы, они тебе еще пригодятся. Садись там, где стоишь.

Думитру, догадавшись, что табуретка привинчена к полу, виновато произнес:

— Извините, господин начальник, я не знал…

— Ничего, в следующий раз будешь знать. Мы с тобой, Думитру Затыка, еще встретимся. Впрочем, это зависит только от тебя. Ты меня понял?

— Не совсем, господин начальник.

— Ладно… Скажи, Думитру Затыка, если, конечно, это твое настоящее имя, ты там, в своей России, слышал что-нибудь о сигуранце?

— Да… кое-что…

— Что именно? — мужчина ждал ответа.

— Ничего особенного, — пробормотал Думитру.

— Ты не бойся, говори как есть.

Думитру молчал, не понимая, к чему клонит сидящий за столом.

— Молчишь? Тогда я скажу. — Он закурил странную папиросу без мундштука, Думитру таких папирос никогда не приходилось видеть. — Изверги, палачи, изуверы и как еще там… провокаторы. — Он затянулся, выпустил дым, и Думитру почувствовал приятный аромат табака. — Правильно я говорю?

Затыка молчал, склонив голову.

— А теперь скажи — похож я на палача?

— Что вы, господин начальник, — ответ прозвучал вполне искренне, и тот, кажется, остался доволен.

— Прекрасно, Думитру Затыка. Так тебя зовут, я не ошибся?

Думитру в знак согласия кивнул.

— Скажи, зачем ты с твоим другом перешли на эту сторону?

— Так я уже говорил тому офицеру в пикете, господин начальник, простодушно отвечал Затыка.

Этот ответ человеку за столом не понравился. Он недовольно пошевелил губами, нахмурил тонкие подбритые брови и зло сказал:

— Можешь и повторить язык не отсохнет, большевистский выкормыш.

— От колхоза сбежали, господин начальник. Все равно бы от голода померли. А здесь есть и хлеб, и работа. Из Протягайловки мы с Николаем.

— Из Протягайловки, значит? Очень хорошо. А почему вместе с вашими не перешли Днестр? — он впился в Затыку глазами.