По обе стороны экватора

Я понял, что попытка стать филантропом провалилась, и вспомнил — увы, с опозданием! — рассказ одного коллеги, который, напутствуя меня незадолго до отъезда, предупреждал, что в Латинской Америке вообще и в Бразилии в особенности ни в коем случае нельзя давать монетку негритенку в фавеле, ибо в следующее мгновение тебя растопчут тысячи других соискателей монет. Я вновь мобилизовал свой небогатый словарный запас и сложил фразу, объясняющую моему юному собеседнику, что если он не удовольствуется одним долларом, я немедленно позову полицейского и спрошу у него, сколько стоит чистка башмаков. И уж тогда-то заплачу строго по таксе. Для вящей убедительности я кивнул головой на прогуливающегося неподалеку сержанта. Мне стыдно сейчас в этом признаваться, но это было действительно так… Мальчишка внимательно посмотрел на меня, понял, что я и в самом деле способен на такой низкий поступок, вздохнул, взял доллар, скомкал его, сунул в ящик, поблагодарил меня учтивым «обригаду» и отправился на поиски очередной жертвы.

Много можно вспоминать о впечатлениях и приключениях того первого дня. О том, как попытались мы сесть в автобус через переднюю дверь, где, как оказалось, можно только выходить. Как в какой-то крошечной бакалейной лавке с изумлением обнаружили несколько ломтиков черного хлеба, тщательно упакованных в целлофан и оцененных лавочником в пять раз дороже, чем роскошный белый батон. Как во время первого нашего обеда в подсказанной соотечественниками забегаловке опростоволосились, заказав три порции куриного супа, и потом не знали, что с ними делать. Как были потрясены отвратительно кислым вкусом светло-желтой горчицы и сражены наповал нестерпимо едким, сжигающим нёбо и язык соусом «пири-пири». Как читали на автобусах загадочно-манящие названия еще неведомых нам городских кварталов: «Фламенго», «Леблон», «Ипанема», «Ларанжейрас» и пугающее «Жакарепагуа». Как, вернувшись в отель, спутали «служебный» и «социальный» лифты. Как мучительно долго пытались разгадать секрет запоров на окнах, а потом, когда наконец распахнули их, забыв вчерашние предупреждения соотечественников, в комнату влетели миллиарды москитов и накинулись с ликующим писком на наши экзотические, с их точки зрения, белые тела.

В любой стране приобщение к незнакомой жизни всегда сопровождается массой недоразумений. Иногда смешных, иногда болезненных и обидных, а случается — трагических.

Но когда с неизбежными потерями, недоразумениями и раздражениями период адаптации пройден, где-то месяца через три, а то и через год, начинаешь ощущать себя старожилом, и со свойственной всем нам, русским людям, щедростью делишься своим нелегким опытом с очередным новичком-соотечественником, приехавшим после тебя: «Воду из крана не пить», «Кондишен по возможности не включать: от разности температур между прохладной комнатой и жаркой улицей можно простудиться», «Бананы покупать мелкие, желтого цвета. А большие, с зеленой кожурой не покупать: их в сыром виде не едят, а жарят как гарнир к мясу».

ГЛАВА ВТОРАЯ Мой дом — моя крепость

Радостное возбуждение от встречи с прекрасной и диковинной страной долго не исчезало. Но где-то на третий или четвертый день восторженного знакомства с «Сидади маравильоза» я вдруг вспомнил, что послали меня в Бразилию не только для того, чтобы любоваться красотами Копакабаны и воспитывать чувства классовой солидарности у юных чистильщиков обуви. Не пора ли приниматься за работу?.. А работа любого корреспондента, открывающего корпункт в чужой стране, начинается с операции долгой и не имеющей ничего общего с «работой» в высоком смысле этого слова: с поисков квартиры.

И в этом крайне хлопотливом деле вам тоже всегда готовы оказать помощь всезнающие соотечественники-старожилы.

— Старик, будь мужественным! — сурово предупредил пресс-атташе Юрий. — С квартирами здесь дело швах. Если ты не миллионер — а я почему-то чувствую, что ты еще не миллионер — запасайся терпением.

Юра был прав: миллионером я не был. Средств, отпущенных бухгалтерией Гостелерадио на наем помещения, хватило бы в лучшем случае для аренды подержанной туристской палатки. Поэтому первым шагом на тернистом пути поиска квартиры стала отправка взволнованной телефонограммы начальству в Москву с просьбой о помощи.