По обе стороны фронта

Вспоминает спецпереселенец Гирги Бакаев – в 1944 году ему было 14: «23 февраля, я помню прекрасно, утром еще, часика в четыре примерно, начали стучать в общую дверь. Я встал, вышел и вижу, что там один офицер и два солдата, уже с автоматами. Они говорят: «Давай, вставай, одевайся. Сейчас надо сходить на митинг. Там праздничный митинг, сегодня праздник, 23-е число, надо участвовать там».

Так начиналась операция по депортации чеченцев и ингушей под кодовым названием «Чечевица». В ней участвуют свыше 150  000 сотрудников, а также солдат и офицеров войск НКВД. Всех местных жителей, включая женщин, стариков и детей, с небольшим скарбом, на грузовиках и пешком, под конвоем гнали на станции, грузили в эшелоны и отправляли в Казахстан и Киргизию в ссылку. Дорога была тяжелой – люди массово умирали в пути.

Рассказывает Гирги Бакаев: «Всю дорогу мы оставляли трупы по обочине железной дороги. Вот так мы ехали. На двух-трех станциях нам дали по две-три буханки хлеба. Люди голодали, болели».

В общей сложности в изгнании оказались около 500  000 чеченцев и ингушей. За образцовое выполнение задания руководителям НКВД вручены боевые ордена.

Мата Радуев воевал под Москвой и Сталинградом. С 1944 года – спецпереселенец. Вот что он рассказывает: «В Ростове на вокзале я увидел очень много людей с чемоданами. И я спросил одну женщину, куда все едут? Она ответила, что сейчас все едут на Кавказ. Там очень много пустующих домов.

Я ехал в Грозный. Когда пересекали границу, я увидел, как военные из Чечни угоняли огромные стада коров и овец».

Через две недели после начала операции «Чечевица» Чечено-Ингушская республика упраздняется. Только через 20 лет люди смогут вернуться домой.

А война между тем катилась на запад. В марте 1944-го передовые части соединений маршала Конева вышли на государственную границу СССР, долгожданную и трижды желанную, как писала тогда газета «Правда», 33 месяца назад попранную врагом.

Упорная схватка развернулась на Балтийском побережье. 15 октября советские войска, ведя жестокие уличные бои, вошли в столицу Латвии. Хроника запечатлела рижан, приветствующих Красную армию. В эти минуты люди вряд ли глубоко задумывались о том, какой окажется завтра вернувшаяся советская власть. Они просто надеялись, что мир будет лучше войны.

Между тем еще несколько дней назад спешно отступавшие немцы пугали жителей Риги приходом большевиков и грядущими ужасами. Мирному населению предписывалось отправляться в Германию. В городе устраивались облавы.

Вспоминает Борис Инфантьев, в 1944 году студент Рижского университета: «В подворотне стояли два немца с собакой и всех, кто из дома выходил, сразу хватали и тащили на пароход. А мы с отцом сидели и смотрели, как немцы нас поджидают. Как только мы выйдем, сразу нас схватят и отведут на этот самый пароход и увезут в Германию».

Рассказывает Лотер Фольбрехт, в 1944 году житель Берлина: «Бомбежки Берлина участились. Мне тогда было 13 лет, и я состоял в «Гитлерюгенде». На политзанятиях мы обсуждали положение на фронте и в войсках. Мы также помогали пострадавшим от налетов. Женщин и детей постепенно эвакуировали из Берлина из-за воздушных налетов. Город бомбили каждый день. Я помню, дошло до того, что в нашем районе почти не осталось молодежи».