По обе стороны фронтира

Где же они? Наверняка русский барин с немецкой фамилией увлекся, в точности так, как увлекался барин немецкий. Тут они были как два сапога пара. Проваландался, пропустил время, затем – чуток задержался на обратной дороге, может, где-то сбился с пути… По всякому бывает порою. Да еще сейчас наступит ночь, и в темноте найти расположившийся отряд вообще станет почти невозможно.

Легче всего было бы помочь, разложив небольшой костер где-нибудь повыше. Огонек в степи виден издалека. Сразу станет ясно, куда ехать.

Только ведь сигнал может увидеть не один Африкан, но и кто-нибудь, чье появление нежелательно. Места здесь отнюдь немирные, пусть до сих пор никаких стычек не происходило, однако мало ли что может случиться? Налетят какие-нибудь любители поживы, и разбирайся с ними. Здесь, вдали от тракта и собственно русских земель, нет ни власти, ни твердого закона. Потому приходится держать ухо востро – чтобы его не лишиться.

– Где герр Кюхельбекер есть? – профессор вдруг заметил отсутствие привычного собеседника.

Беседовать с остальными ему было трудно. По самым разным причинам.

– Еще не приехал, – отозвался Бакланов.

– Варум? Почьему?

– Не знаю. Задержались где-то.

Тизенгаузен взглянул на первые звезды, уже объявившиеся на небе. Качнул головой.

– Нехорошо есть.

– Кто бы спорил? – буркнул Бакланов.

Тревога на сердце стала возрастать. И ничего не сделать.

– Им лучше переночевать где, чтобы не блуждать в темноте, – подал голос Турченков.

Он был самым старшим из казаков по возрасту и единственный, кто проделал давний поход до Парижа.

Но кое-кто переглянулся, и Бакланову показалось, что мысль у всех одна: не случилось бы чего!

Да только все равно до света ничего не предпримешь. Ночь скоротать, и там уже придется отправляться на поиски.

А ночи в таких случаях длинные…

Ничейная земля

Утро не принесло ничего нового. Разумеется, за ночь пропавшие так и не появились. Если предположить, что с дороги они сбились днем, в темноте им подавно лагерь не найти. Тут две возможности: или они заночевали прямо в поле, или…

Но о втором даже думать не хотелось.

– Что делать будем? – Турченков был опытнее, но старшим в конвое являлся Бакланов, и немолодой казак подчеркивал это.

Яков вздохнул и пожал широкими плечами.

– Надо бы подождать… – без особой уверенности вымолвил урядник. Помолчал и добавил: – И искать надо.

По крайней мере куда уехали Африкан с барином, было известно. А там двигаться по следам – вдруг да отыщутся?

– Надо, – согласился с последним Турченков. – Чую, что-то случилось. Могет быть, ошибаюсь, да вдруг?

Выступили не сразу. Основательно перекусили, одновременно постоянно поглядывая: не появятся ли вдалеке фигурки двух всадников?

Не появились. Конечно, если заночевал Африкан далеко, да еще в стороне, то как бы было рановато для подобного появления. Уж вблизи он лагерь бы нашел. И все-таки жила надежда, что тревоги напрасны и все произойдет само собой.

По идее, требовалось обождать еще хотя бы пару часиков, только ждать Бакланов уже не мог. Он и так ночью фактически не сомкнул глаз. Хотелось вскочить, куда-то ехать, искать, а порою, даже обругать Африкана самыми последними, никогда не срывающимися с уст, словами.

Самое тяжелое – ждать. Лучше уж хоть что-то делать, пусть даже помощь, если таковая требовалась, наверняка опоздала.

Но зачем думать о худшем? Вдруг что-то случилось с одной из лошадей? Барин наездником явно не являлся, всякое может быть.

– Семен, остаешься за старшего. Профессора из лагеря не выпускать. Хватит с нас одного… – договаривать урядник не стал. – Ждать нас два дня. Постараемся возвернуться до вечера, но если что… Тогда послезавтра с самого утра двигайте к тракту. Мы догоним. И будьте настороже.

О задержке не думалось. Яков был уверен – поиски удастся завершить за день. Но он был начальником, и в подобном качестве обязан был предусмотреть все. Вплоть до самого плохого.

С Семеном оставалось четверо казаков. Меньше как бы было нельзя. Без того уже расслабились, перестали думать об опасностях. В итоге с Баклановым отправлялось лишь трое. Но не с армией же воевать! Лишь поискать Африкана и Кюхельбекера, даже выговорить фамилию трудно, вот ведь дали родители, да назад.

Начало пути не вызывало вопросов. Кроме, собственно, одного. Африкану не обязательно было возвращаться по своим следам. Если они сбились с дороги, наоборот, он мог сейчас ехать откуда угодно. В прерии точных дорог не имеется, одни направления. Просто направления было не перекрыть, зато проследить путь уехавших – более чем реально. Если не задерживаться, ведь наверняка Кюхельбекер где-то останавливался и что-то искал, движение будет более-менее быстрым.

Верст через пять стали всматриваться в следы более внимательно. Если возможно быть еще внимательнее во время поисков.

Проехавшие здесь ранее порою чуть петляли. В паре мест явно сходили с коней, что-то осматривали, а разок устраивали небольшой привал. Все-таки наездником чиновник действительно не был. Быстровато подустал, раз отдых потребовался. Можно сказать, толком и не отъехали…