По обе стороны сна (СИ)

      — Скажи, пожалуйста, что из этой комнаты тебе по силам забрать? — осторожно спросил мальчик, ожидая услышать неприятные новости.

      — Даки может забрать все! — ответил волшебный слуга. — Забирать?

      — Забирай, — улыбнулся Гарри. — Только куда-нибудь в подвал сложи.

      — Даки сделать! — счастливый домовик исчез, оставив после себя только голые стены, а Гарри задействовал порт-ключ, ведущий на вокзал. По какой-то нелепой случайности народные мстители, пришедшие обновить арсенал, увидели на своем складе местный криминалитет, уставший ждать развлечений. Обидевшиеся мстители сократили поголовье лондонского отребья. Впрочем, дети об этом так и не узнали.

      — Предлагаю покушать, — мягко произнес Гарри. — А потом съездить к тебе домой, родители твои наверняка еще в больнице, поэтому дома никого не будет, давай?

      — Хорошо, Гарри, как скажешь, — произнесла Гермиона и сразу же сделала щенячьи глазки. — А давай нездоровой еды поедим?

      — Это какой? — удивился мальчик.

      — Макдональдс, — шепотом ответила ему испугавшаяся своей смелости девочка.

      — Что за звери твои родители, — Гарри обнял Гермиону, отправляясь в сторону ресторанчика быстрой еды. — Тебе чего хочется?

      Мистер и миссис Грейнджер были довольны, несмотря даже на то, что ответ чиновники пришлют на домашний адрес, но оба очень надеялись поскорей избавиться от этой принесшей им обоим столько горя обузы. Встающие в памяти картины того, что мужчина делал с девочкой, теперь были скорее приятны, потому что «эта мерзость заслужила». Сейчас мистер Грейнджер жалел только о том, что не успел «попробовать» девчонку.[1] Обоим Грейнджерам срочно требовался психиатр, но вызвать его было некому, ибо врачам кардиологии никто не платил за душевное состояние пациентов.

***

      Гермиона очень осторожно подходила к дому, с которым у нее было связано столько боли и страданий. Но Грейнджеры действительно были еще в больнице, поэтому открыв дверь своим ключом, девочка вошла в сопровождении Гарри. В доме все оставалось именно так, как было оставлено, поэтому Гермиона выдохнула. В гостиной лежало на боку страшное кресло, открывая темные потеки на стене, лежала на полу клеенка, стыдливо прикрывая орудия истязания. Будто бы какая-то сила повлекла девочку к этой клеенке. Гарри не успел остановить девочку, когда увидел наконец «полный набор» — короткий кнут, паддлы, ремни и… Некоторые орудия мальчику были незнакомы, а девочка смотрела на них, расширив глаза, из которых непрерывным потоком текли слезы.

      Гарри уверенным движением собрал все орудия в клеенку и двинулся на выход. Гермиона без слов следовала за ним, как привязанная. Ей было интересно, что хочет сделать мальчик, хотя она понимала, что именно. Действительно, все орудия упокоились в мусорном контейнере, что подарило ощущение какого-то внутреннего освобождения.

      Возвращаясь, дети были остановлены почтальоном. Мужчина был Гермионе знаком, по-видимому, он тоже вспомнил девочку, отчего улыбнулся и протянул Гермионе длинный конверт официального вида с эмблемой суда графства.

      — Передай родителям, пожалуйста, — попросил почтальон. Девочка чувствовала, что в конверте такого официального вида содержится что-то очень страшное, поэтому вскрыть его сразу не рискнула.

      — Пойдем, — предложил Гарри, заводя девочку обратно в дом. Конверт устроился на журнальном столике, а слегка подрагивавшая девочка отправилась в родительскую спальню. Она смотрела на фотографии этих людей и понимала, что принять их обратно в свое сердце будет очень сложно, хоть они и не виноваты. Погуляв по дому, девочка спустилась обратно в самое страшное место — гостиную. Гарри что-то готовил на кухне, а страшный конверт притягивал взгляд девочки.

      Услышав даже не рыдание, а какой-то вой, донесшийся из гостиной, Гарри чуть не уронил сковороду, одновременно с этим пришло ощущение такой душевной боли, что мальчик в первый момент задохнулся. Он отставил посуду в сторону, рванувшись к Гермионе. Девочка сидела на полу, рыдая. На лице ее были такие эмоции, что мальчик испугался, он кинулся к Гермионе, обнимая ее, прижимая к себе, целуя лицо девочки, когда взгляд мальчика упал на лист бумаги, лежавший на полу. Подняв его, Гарри понял, что случилось — «родители» предали девочку. Видимо, она еще во что-то верила, раз это стало таким ударом.

      — Даки! — воскликнул державший в руках доказательство предательства мальчик. — Домой нас обоих, немедленно!

      «…рассмотрев ваше заявление, суд графства постановил назначить слушание по делу о разудочерении[2] несовершеннолетней Гермионы Грейнджер на…»

***

      Гермиона все не могла успокоиться. Прочитанное рвало душу во что-то еще верившей девочки, но сухие строки официального письма ставили точку на всех надеждах, да и на маггловском мире. Отныне девочке туда хода не было. Гарри тоже не горел желанием возвращаться к Петунье и Вернону. Получалось, что у них отныне и навсегда есть только папа Саша…